Но судьба распорядилась по-своему. Как только я снова случайно встретился с бывшей возлюбленной, сразу вернулось былое ощущение качелей, когда вместе быть невозможно, а порознь еще хуже.
В конце концов, я смирился. Если постоянно возвращаюсь к Ксюхе, значит, такова моя планида. Душа мазохиста, как говорит подвыпивший Ромыч, требует постоянной боли.
Тьфу! Мазохист! Придумал тоже! Нет! На этот раз расстались точно навсегда!
– Из-за чего поссорились? – спрашивает меня Ромыч после десятой рюмки.
– А… леший… знает! Н-н-е понял…
Я опрокидываю в горло виски. Оно горячей волной катится по пищеводу и останавливается где-то в середине: ни туда, ни обратно. Б-р-р-р! Обратно, кажется, полезет. Закрываю рот рукой, вскакиваю, но тут же падаю на диван.
– Так, наш любовник-неудачник готов, – слышу, как сквозь вату, голос Ромыча. – Бери его Ванек.
Я проваливаюсь в темноту…
***
Выныриваю из неё неожиданно. Мне кажется, что где-то далеко-далеко слышится детский плач. Он то поднимается на высокую ноту, то отзывается тихими всхлипываниями, то прерывается женским визгливым голосом. Одно понимаю: никто не пытается успокоить горе ребёнка. Его за что-то ругают.
Ребёнок? Откуда у меня ребёнок? Нет, я не против взвалить на плечи ярмо молодого папаши, но сначала жениться надо, а я ещё не нагулялся вдоволь. На лугах пасутся стада аппетитных телочек, на которых Ксюха не давала мне раньше смотреть.
Теперь все! Я свободен и, как одинокий парус, отправляюсь в счастливое плавание.
Открываю глаза: лежу в своей детской комнате поверх покрывала. Как здесь оказался? Почему не у себя дома и не у Ксюхи? Память услужливо вывела на экран картинку: мы с мужиками пьём пиво и виски в «Бункере». Музыка орет, Ромыч матерится, Ванек хохочет, а я… Что делаю я в этот момент, остаётся за пределами сознания. От грохота я вздрагиваю, срываюсь с кровати и распахиваю дверь.
– О Боже! Потише можно? – кричу хрипло, глотка стянута спазмом и болью. Откашливаюсь. – Янка, что у вас случилось?
– Проснулся, алкаш? – сестрица выглядывает из кухни. – Еле живого вчера приволокли твои собутыльники.
– Неправда! Я не пью!
– Ага! До поры до случая. Вчера на ногах не стоял!
Хмурюсь. Ничего не понимаю. Пили только пиво и чуть-чуть виски. Стоп! Вискарь, значит, паленый попался. Вот тебе и элитный бар! Надо науськать на заведение налоговиков, пусть прошуршат там.
– Да ладно? А у вас как оказался?
– Говорю же, друганы тебя притащили ночью. Мать велела положить в детской.
– А племяшка где спала?
– Со мной, где же ещё?
– И что вы с утра не поделили?
– Настя истерику закатила.
– А-а-а…
– Иди умывайся. Завтрак стынет.
Привожу себя в порядок и сажусь в кухне на отцовское место. Вернее, бывшее отцовское, когда он еще жил в этой квартире. А как бизнес пошел в гору, папаша пустился во