– Перед тем, как мы начнем, мне нужно прояснить с вами несколько моментов, связанных с меморизаторами, раз уж даже на изучение самого основного времени нет, – Начала она, расслабленно развалившись на диване, когда все трое расположились вокруг нее на креслах.
– Во-первых – картины, которые вы вспоминали, – это не воображение. Система памяти человеческой такова, что когда человек видит происходящее вокруг, память автоматически создает точнейшую копию этого. Не будем углубляться в то, в каком месте. Точнейшая копия, грубо говоря, является маленькой вселенной того мига, в который это было сохранено, – причем согласно каким-то механизмам, которые мне пока неизвестны, сохраняется и большая часть окружения. Это чудо, но это так. По моим последним исследованиям, память человека хранит в себе точнейшую копию окружения как минимум на растоянии нескольких тысяч километров во все стороны от существа.
Раскрытые рты ребят были точной копией раскрытого в беспрецедентном изумлении рта Ментора, когда он узнал об этом. Лиза, однако, продолжала.
– Поэтому, когда вы появитесь в своей памяти, вам будет видимо обычное пространство, которое вы видите в общей для всех вселенной, но осознавайте, что вокруг есть еще то, чего вы не видите – и куда вы можете попасть.
Она сделала паузу.
– Во-вторых, оператор, которого я уже проинструктировала, – Лиза показала рукой на Магараджу, имевшего такое необъяснимое прозвище уже неизвестно откуда, – оператор может перенести сознание одного человека в память другого человека, так как меморизаторы объединены в сеть. Это создает эффект присутствия, поскольку необходима скорость и слаженная работа всех четырех сразу.
Магараджа, сложив руки ладошка к ладошке, слегка поклонился остальным. «Ну да», – подумал Ролекс, – «вот поэтому и прозвали». Однажды он заметил индуса сидящим в позе лотоса в стеклянном переходе между частями базы, когда тот думал, что его никто не видит. Магараджа неподвижно созерцал звезды и что-то шептал себе под нос.
– В-третьих, – вернула Лиза Ролекса к реальности, – меморизатор имеет одну важную функцию. Он может уничтожить память. После этого к ней нельзя будет вернуться, причем нельзя вернуться будет никому вообще.
Эта функция всегда вызывала у меня устойчивое отвращение – не в моих принципах забирать у человека то, благодаря чему он может обрести знание и свободу. Память будет утеряна безвозвратно. И, хотя в данный момент этим можно воспользоваться ради простого выживания, я заранее прошу прощения за это действие. Я не знаю, как работает этот механизм, но он есть.
Лиза