– Ну что ж – включаю!!! – раздался голос Нильгано, и началось что-то, что Лиза потом не забудет до конца своих дней.
В маске темнота как была, так и осталась. Лиза почувствовала легкую вибрацию пластинок, и вибрация стала каким-то необьяснимым образом поглощать ее миллиметр за миллиметром – сначала кончики пальцев, потом все ладони, потом дошла до запястий и направилась к локтям.
Тут в ладони вдруг начал проникать какой-то настойчивый поток – словно веточки молодого побега стали вырастать из пластинок и, растя и ветвясь, по венам проникали все дальше и дальше – к Лизиной голове.
Ощущение не было неприятным, но Лиза немного испугалась и убрала руки с пластинок. Ощущение мгновенно прекратилось. Лиза подумала и поставила руки обратно. Ощущение почти сразу выросло до прежнего уровня! Еще несколько секунд, росточки пробились к Лизиным глазам, и…
Перед глазами Лизы появились картинки. Сначала смазанные, потом все более и более четкие, они показывали Лизе сцены, которые показались ей знакомыми – там были знакомые дома и лица, но что-то странное было в их чередовании.
У себя в голове Лиза слышала сопутствующие им звуки и даже чувствовала некоторые ощущения. Например, когда промелькнула собачка, которая умерла у Лизы два года назад, словно кто-то на секунду впихнул в Лизу ощущение горя. Именно впихнул, так как Лиза уже давно не ощущала ничего похожего в отношении ее смерти. Когда картинка сменилась, ощущение горя мгновенно ушло, оставив после себя слезинку на маске.
Через минуту Лиза поняла, в чем дело, – картинки чередовались в строго обратном хронологическом порядке, даже движения людей (они были очень быстрыми, но их можно было заметить в отдельных случаях) были обратными. Машина словно тащила сознание Лизы назад, все дальше и дальше. Лиза увлеклась – многие воспоминания она считала безвозвратно утерянными.
– Лиза, скорей иди домой! Уже…
Картинки начальной школы, старые подружки, давно переехавшие в другие районы города и в другие школы…
– Мама, опять мама… Улыбается… – Лиза невольно проговаривала вслух то, что видела. – Ой, папа! Это же мне два года, не больше!
Несколько глубоких вздохов, руки на пластинках сжались в кулак, потом разжались.
– Снова мама, белый потолок… Эй, ты что делаешь?! Ну-ка, ну-ка! (С возмущением.)
Лиза ощущала себя Ливингстоном, пробивающим себе путь к Замбези, Колумбом, силой своей воли ведущим корабль памяти к одному ему известной цели.
– Девочка! Держите, мамаша, – и собственный рев сладким щебетом прозвенел в ее новой памяти. Потом шлепок по заду, резкая боль в районе живота (Лиза даже немного ощущала ее сейчас), голоса врачей, движение холодного воздуха… и огромное, огромное чувство потери. Лиза даже прослезилась, сама не желая того… Тепло и тишина.
Ну