– Держи ксифос, – после еще одной паузы пробормотала Маринка. И кинула жезл. Глефов встрепенулся, выставил руки в последний момент, но поймал. Уставился на ксифос, нахмурился, сильнее. Ничего не происходило.
– У меня не получается его активировать, – растерянно пробормотал он. – Попробуешь сама дверь открыть? Заклинание довольно простое, вдруг получится.
Протянул ей жезл. Маринка вздохнула, сделала шаг, и, стараясь не прикасаться к его ладони, схватила за кончик свой ксифос. Он перетек в ее руку, обвил палец и застыл в форме перстня.
– Какое заклинание? – не поднимая взгляда, спросила Маринка.
– На-гух. Х – такая гортанная, глубокая, – не отрывая взгляда от своих кед, пробормотал Глефов. – И энергию в замочную скважину надо направить. И прокрутить.
Так и остался стоять, переминаясь с ноги на ногу: губы поджаты, глаза в пол.
Маринка подошла к двери и попробовала повторить. Найти «пташку» и направить ее к замку. Но сконцентрироваться было сложно. Вместо теплой энергии вокруг кружили только слова: «что у тебя внутри?», и сдерживаться дальше не удалось. Слезы крупными каплями потекли по щекам. Зараза, вот только бы Глефов не заметил, что она разрыдалась так позорно. Наверняка решит, что она его так на жалость пробует пробить.
Села на пол у двери и шепотом, сквозь льющиеся слезы упрямо повторяла одно «на-гух» за другим. Уже и «пташек» не ловила, никак не могла их почувствовать. Но сидеть взаперти вместе с Глефовым еще хоть сколько-то было выше сил.
– Марина… – раздался сконфуженный голос Глефова. – Можно еще попробовать…
– Лучше. Просто. Отстань, – сквозь всхлипывания, протянула Маринка.
И Глефов замолчал, отошел куда-то в сторону – неважно.
Время тянулось и тянулось. Маринка смогла взять себя в руки и успокоиться: ну подумаешь раскусил, да, подумаешь, действительно пустышка, подумаешь, она всех обманывает. Но стоило только успокоиться, как слезы снова начинали течь.
У свободной двери, через которую Маринка угодила в ловушку, раздался скрежет замка. Еще через миг у двери Глефова, где сейчас на полу сидела Маринка, обняв коленки, послышался звук отодвигаемой тяжести, и механизм замка тоже повернулся. Маринка вскочила на ноги, быстро отерла лицо тыльной стороной ладони и тут же дернула ручку. Дверь распахнулась, у нее застыл довольно улыбающийся Алекс. Улыбка мигом слетела, он отшатнулся и с ужасом уставился на все еще раскрасневшуюся от слез Маринку.
Она зажмурилась, проскользнула в образовавшуюся щель и помчалась по коридору, не замечая ничего вокруг.
***
Лихо. Ну и натворили. И что теперь делать?
Алекс, продолжая прижимать к себе льняной мешочек с бутербродами из трапезной, провожал взглядом удаляющийся силуэт Маринки. Медленно повернулся к Жорику: тот виновато поджал губы, почесал затылок