– Ничего, – пожал плечами Колесников, – я дал ей его номер телефона.
– А вот это, мне кажется, ты зря сделал, – нахмурился я.
– Подожди. Он вообще на телефонные звонки редко отвечает, не факт, что она до него дозвонится.
Колесников оборвался на полуслове и сердито посмотрел на меня, оценивая, стоило ли мне все это рассказывать.
– А она не сказала, зачем он был ей нужен? – разбудил я его своим вопросом.
– Нет, – чуть помолчав, ответил он, – об этом я ее и не спрашивал. Да и можно ли было спросить? – он опустил глаза.
– Послушай, – начал я серьезно. – Я думаю, мы оба понимаем, о чем идет речь. Давай не будем из-за нее ссориться, хорошо?
– Но…
– Подожди, – перебил его я. – У тебя есть куда более опасный и сложный противник, чем я.
– Но это не делает тебя предпочтительнее, – парировал Серега.
– Да, не делает. Но и запретить ты мне тоже ничего не можешь.
Он подумал несколько секунд, а после тяжело вздохнул:
– Ты прав. Но все же не рассчитывай на мою помощь. Тут каждый сам за себя.
– Каждый сам за себя.
* * *
Матвей разбудил меня в половине двенадцатого, когда заглянул в зал, вернувшись домой. Я задремал на кресле, где и приземлился, как заснул – не помню, но выспаться не удалось. Я спал нервно, голова стала тяжелее, мигрень так и не прошла.
– Как вы? – спросил шепотом Матвей.
Я не ответил, только кивнул.
– Мама не просыпалась?
– Вроде нет, – тихо ответил я. – Я как-то и сам отключился.
– Хотите кофе?
– Не откажусь.
– Хорошо, сейчас принесу, – отозвался Матвей выходя из комнаты. Он повесил плащ на вешалку и ушел на кухню.
Я опять осмотрелся. Спросонья у меня снова возникла эта тяжелая тревога на душе. Так случается, когда ты вдруг глубоко задумываешься, а к действительности возвращаешься внезапно, словно уже пришел к цели, но еще не успел вспомнить, что тебе здесь, собственно, нужно. И хотя я прекрасно осознавал, зачем я пришел сюда, весь тот порядок в воспоминаниях и чувствах, который я пытался навести всю ночь и все утро, вдруг оборвался, и я снова провалился в неизвестность.
Матвей принес две чашки кофе и молоко, поставил поднос на небольшой столик на колесиках и подкатил его ко мне. Он посмотрел мне прямо в глаза и спросил:
– Вы не голодны?
– Нет, спасибо. Мне совершенно не хочется есть.
Матвей пригубил кофе:
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Глупости, – отозвался я, – немного болит голова.
– Вам принести аспирин?
– Нет, не нужно, спасибо. Не беспокойся, если что-нибудь понадобится, я обязательно спрошу.
Наступила тяжелая пауза. Матвею нечего мне было сказать: он если и помнил меня, то совершенно смутно, когда я бежал, ему было