Однажды Софья Дмитриевна по пути на службу заметила, что Лытнев из-за дерева пристально наблюдает за гражданином в шляпе и элегантном пальто, который пытался прикурить у встречных прохожих, но те как бы уворачивались от него, пробегая мимо. Когда же один все-таки остановился и протянул гражданину свою дымящуюся папиросу, Лытнев выскочил из засады и с криком: «Стоять!» бросился к ним. Тот, что давал прикурить, сорвался с места и, по – волчьи озираясь, вскоре исчез из виду. Тот же, который прикуривал, застыл в недоумении.
– Ты чего делаешь? – вскричал подскочивший к нему Лытнев. – Постановление Моссовета нарушаешь?
– Какое постановление? – удивился он. – Я только что с поезда, мне ничего неизвестно.
– А мы счас милицию! Там тебе разъяснят.
Лытнев пошарил глазами и, наткнувшись на приближающуюся Софью Дмитриевну, позвал:
– Дмитриевна, дуй сюда! Свидетелем будешь!
К той минуте она уже понимала, что речь идет об идиотском постановлении Моссовета штрафовать за прикуривание на улицах, поскольку бездельники задерживают спешащих на работу совработников. Вот уж воистину: одни дураки законы пишут, другие следят за их исполнением!
– А идите вы к черту, Евграф Ефимович! – сказала, поравнявшись с ним, Софья Дмитриевна и повернула лицо к гражданину, мявшему незажженную папиросу.
– Не обращайте внимания, идите, куда шли.
– Дмитриевна! Ты это… Тоже нарушаешь! – беспомощно прокричал ей вслед Лытнев.
Отчетливо различая за спиной неотстающие шаги, Софья Дмитриевна обернулась:
– Впредь знайте: ни просить, ни давать прикурить у нас на улицах нельзя – это приводит к опозданиям служащих на работу.
Гражданин опешил. В его светлых глазах промелькнуло сомнение.
– Такого не может быть!
– Но ведь есть же!
– Я, видите ли, писатель, но на подобное у меня не хватило бы фантазии! А кто этот бдительный гражданин? Его фамилия не Шариков?
– Нет, это Лытнев, мой сосед по коммунальной квартире. А как ваша фамилия, товарищ писатель?
– Она пока неизвестна публике.
– Что ж, успехов вам.
Они раскланялись, как в той прошлой, невероятно счастливой жизни, и тело радостно вспомнило этот поклон. Неизвестный писатель показался Софье Дмитриевне очень обаятельным. Еще несколько дней мимолетно вспоминала она его, однако приближавшаяся очередная «чистка учреждения» заставила ее забыть о той случайной встрече.
В отличие от Лытнева появление его супруги Капитолины Емельяновны было ничем не примечательно. Просто однажды возникла в квартире тихая женщина неопределенного возраста, глухо повязанная платком. Она носила черный плюшевый казакин и любила полузгать семечки на скамейке возле парадного. Ну не отпускала ее деревенская жизнь…
Вместе с Капитолиной