Да, подумала Лиз. Не требуется. Лавиния Фитч, милая, добрая, рассеянная Лавиния, изготовительница романов для вечных подростков, обладала, оказывается, интуицией писателя.
– Какое-то время я даже думала, не потому ли это, что он немного сумасшедший, – сказала Лавиния.
– Сумасшедший?!
– Только чуть-чуть, конечно. Есть какая-то дьявольская притягательность в людях, которые безумны в каком-нибудь одном отношении и при этом совершенно здоровы во всех остальных.
– Лишь в том случае, если вы знаете об их безумии, – заметила Лиз. – Вам должны быть известны их умственные заскоки, только тогда вы ощутите их «дьявольскую притягательность».
Лавиния подумала.
– Да, наверное, ты права. Но это не важно, потому что я для себя решила, что теория «сумасшествия» не проходит. Я никогда не встречала в этом доме никого столь здравомыслящего, как Лесли Сирл. А ты?
Лиз не встречала.
– А тебе не кажется, – проговорила Лавиния, снова принимаясь что-то машинально рисовать и избегая глаз племянницы, – что Уолтер тоже начинает обижаться на Лесли Сирла?
– Уолтер?! – воскликнула удивленно Лиз. – Ну, конечно, нет. Они лучшие друзья.
Лавиния, семью точными взмахами карандаша построившая дом, пририсовала ему дверь.
– Почему вы сказали так про Уолтера? – спросила Лиз, как бы бросая вызов.
Лавиния прибавила четыре окна и трубу и разглядывала полученный результат.
– Потому что он так внимателен к нему.
– Внимателен! Но Уолтер всегда…
– Когда Уолтер кого-то любит, он принимает этого человека как нечто само собой разумеющееся, – объяснила Лавиния, пририсовывая дым. – Чем больше он его любит, тем меньше обращает на него внимания. Он даже тебя считает чем-то безусловно данным – как ты, несомненно, заметила еще раньше. До последнего времени он и Лесли Сирла принимал как нечто само собой разумеющееся. А сейчас нет.
Лиз молча обдумывала сказанное.
– Если бы Уолтер не любил его, – наконец произнесла она, – он бы не согласился отправиться с ним по Рашмер и не стал бы делать книгу. Разве не так? – добавила она, потому что Лавиния, казалось, полностью погрузилась в точное изображение дверной ручки-шарика.
– Книга обещает быть очень доходной, – проронила Лавиния чуть-чуть суховато.
– Уолтер никогда не стал бы сотрудничать с человеком, который ему не нравится, – решительно заявила Лиз.
– Уолтеру, наверное, трудно было бы объяснить, почему он после всего отказывается писать книгу, – докончила свою мысль Лавиния, как будто не слыша того, что сказала Лиз.
– Почему вы мне это говорите? – полусердито спросила Лиз.
Лавиния перестала черкать и произнесла обезоруживающим тоном:
– Лиз, дорогая, я и правда не знаю. Наверное, я надеялась, что ты найдешь какой-нибудь способ успокоить Уолтера. Как ты, умница, умеешь это делать. То есть не ставя точки