Все-таки молодцы были наши предки! Эти неутомимые труженики смело преодолевали мрачные чащобы дикости, без устали выкорчевывали пни косности и разбивали каменные глыбы невежества, расчищая земли для того, чтобы сеять зерна огромным трудом добытого знания и собирать для потомков богатый урожай духовного наследства. И долг последующих поколений – наследством этим толково распорядиться, а это вовсе не означает, что надо приковать уклад жизни к прошлому и поклоняться устаревающим обрядам и традициям. Неизменной должна быть основа бытия, а не его формы. А в основе – тысячелетиями накопленная мудрость, дарованная человеку для того, чтобы, являясь в этот мир, он не терялся во тьме невежества, а быстрей учился искусству жить, и, переосмысливая заветы предков, хранил и приумножал их наследие.
Очень кстати вспомнив старинную поговорку, Тайна ее дополнила: «Всякому овощу свое время, а каждому времени свой метод, и поскольку времена давно уже другие, может быть, пора изменяться и методам?»
Младшая подруга обиделась и ушла, а Тайна задумалась: как жить дальше?
День ото дня уверенности становилось все меньше, сомнений – все больше, и все сильней давила тревога. А что там впереди? Ведет ли этот поворот судьбы к счастью? А если нет? Может, лучше оставить все, как есть? Крутые перемены – слишком большой риск. Безрадостное, но привычное русло гораздо спокойней. Страх ошибки сковывал, решимость сходила на нет – а вдруг на развилке судьбы свернешь не на ту дорогу? Будущее пугало. Явление сколь грустное, столь и закономерное. Ведь неизвестность влечет и притягивает обычно в начале жизненного пути, обещая неискушенной молодости счастье, удачу и заманчивые приключения. Но чем больше сделано шагов на дороге жизни, тем несбыточней кажутся мечты, и все очевидней горькая обманчивость надежд. Тусклые краски разочарования устремляются в будущность, и мнится, что впереди – ничего, кроме безысходной тоски.
Но, что бы там ни мерещилось впереди, а идти все-таки надо. И Тайна смело пошла!.. За советом к старшей подруге.
Утро было воскресное, неспешное, озаренное тем волшебным светом, в котором любой человек, независимо от происхождения, чувствует себя немножко аристократом. В такое утро многое можно себе позволить: и роскошь – досмотреть скомканные буднями сны, и роскошь – не давиться на бегу завтраком, и роскошь – вальяжно выкушать чашечку чая, а затем что-нибудь поплотнее. А там, глядишь, и думы нагрянут о высоких материях – эта роскошь в будни особенно непозволительна. А не явятся думы, так нагрянут незваные гости. И снова чашечка чая, что-нибудь поплотнее или