Поскольку звонившего унесло в степь глобальной мировой политики, ведущий, дабы вернуть тему беседы в прежнее русло, с улыбкой сказал в телекамеру: «Мы немного отвлеклись. Вернемся к нашим баранам» – и повернулся к гостям.
Первым, что бросилось ему в глаза, была неестественная бледность помощника губернатора. Через миг бледный лик окрасился багрянцем. Словно натертый бураком, помощник смотрел бирюком на ведущего.
Ничего не понимающий Ростислав перевел удивленный взгляд на губернатора.
По лицу вновь избранного промелькнуло выражение, которое в переводе на великий и могучий означает: «Хамово отродье!»
Секундой позже Ростислав догадался, что невинное образное выражение было воспринято гостями, как злая шутка, и ужаснулся. Если бы под журнальным столиком в студии вдруг проснулся невесть откуда взявшийся вулкан, потрясение ведущего Борушко было бы во сто крат меньше. Ужас тысячекратно увеличивала невозможность исправить случившееся. Слово не воробей, вылетит в эфир – не поймаешь.
Не зря ведь ученая братия в своих трудах предостерегает от неуместного цитирования фразеологизмов. «Жемчужина» должна вписаться в контекст, иначе случится недоразумение. Что в данном случае и произошло. Прозвучав слишком уж двусмысленно, безобидный фразеологизм превратился в изощренное, завуалированное хамство, к которому обычно прибегают, когда боятся нагрубить открыто.
Коварная идиома нанесла ведущему такой сокрушительный удар, что он уже катился с вершины своего карьерного Олимпа под гору увольнения. Издав жалкий писк, сознание удрало в самый темный угол студии и погрузилось в столбняк, а душа бедного Ростислава, чье положение было хуже губернаторского, ухнула в бездну отчаяния.
В эту секунду, когда слова застряли в горле, а небо казалось с овчинку, он, понимая, что попал, как кур во щи, с тоской подумал: «Лучше бы я напился в лежку и прогулял этот день».
До конца передачи оставалось еще девять минут, а ведущий молчал как истукан, погрузившись в оцепенение. Телезвездная песенка спета – увольнение неминуемо. Даже грозные лики начальства, маячащие перед мысленным взором ведущего, не в силах были вытащить его из трясины апатии. Полный ступор – конец света!
И тут – о, великий момент истины! – с залихватским кличем: «Пропадай моя телега, все четыре колеса!» – включился автопилот.
Ростислав Борушко так мастерски продолжил свою ведущую партию, что невнимательный зритель, да и внимательный тоже, вряд ли заметил неловкую (да что там неловкую! Граничащую с катастрофой!) заминку в несколько секунд.
Вновь избранный с невозмутимым видом – браво, господин губернатор! Железное самообладание! – включился в игру: «Ничего не произошло» – и стал обстоятельно отвечать на вопрос телеведущего. Помощник, подражая боссу, тоже напустил на себя невозмутимый вид.
Автопилот