– Послушай, Жан-Пьер, если платье тебе не нравится, ты мне так и скажи. Я отнесу его обратно в магазин, и больше мы не обмолвимся о нем ни единым словом. Не нравится, да?
– Да послушай ты наконец! Вопрос совсем не в том, нравится оно мне или нет!
Зачем вечно создавать на голом месте проблемы? Их и так в жизни хоть отбавляй. Какого черта множить еще и новые?
– Тогда хотя бы его примерь!
Весь идиотизм в том, что, судя по виду, она даже не думает ломать комедию. У нее и наклонностей таких никогда не было. Не столько из-за отсутствия таланта, сколько из-за наличия вкуса. А в данном случае просто из отвращения. Ей нравится только правда, и бросать вызов честности, даже ради игры, точно не в ее духе.
Жан-Пьер чувствует себя в ловушке – под ее давлением ему приходится играть в этой непонятной истории определенную роль. Изабель должна понять, что ему совсем не смешно. Вопрос лишь в том, действительно ли его жене так хочется его развеселить?
– Если ты вдруг не заметила – а после двадцати лет брака это было бы немного досадно, – я все-таки мужчина. А мужчины платьев не носят. За исключением разве что шотландцев, которые надевают килт. Но я не шотландец, а вот это, – продолжает он, злобно тыча пальцем в предмет их спора, – не килт, а платье в цветочек.
Да что на него такое нашло? Он что, решил ее немного подразнить? И если да, то с какой целью? Изабель никак не может понять ту мелкую игру, которую затеял ее муж. Ее не отпускает неприятное ощущение, что Жан-Пьер, делая вид, что ничего не понимает, на деле наносит оскорбление ее интеллекту. И заставляет вдалбливать ему совершенно очевидные вещи. Это внушает не только досаду, но и изрядную толику презрения.
– Так тебе цветочки мешают, да? Я так и знала! Говорила же продавщице: «Набивная ткань ему наверняка не понравится».
– Да плевать я хотел, набивная она или нет! Я мужчина, Изабель! Понимаешь? Мужчина! У меня сорок четвертый размер обуви, волосатые оглобли и…
– Что и?
– Есть кое-что между ног…
– И что из этого? Кое-что между ног, Жан-Пьер, есть у всех. У тебя, у меня, у Марии… Если мне не изменяет память, я не просила тебя оставаться под платьем голым.
– Нет, она сошла с ума! Моя жена решительно сошла с ума! Я мужчина, понимаешь ты это или нет? Мужчина!
На глазах у Изабель муж, как больной, наворачивает по гостиной круги, чуть ли не с пеной на губах изрыгая слова. Так, значит, это она сошла с ума, да? Ну-ну…
Жан-Пьер явно слетел с катушек, и, чтобы вернуть его на истинный путь, ей придется постараться. Для этого Изабель перейдет на самый спокойный, нежный и уравновешенный тон:
– Солнышко, а каким боком принадлежность к мужскому полу мешает тебе носить это платье?
Он застывает на месте, опускает руки, до этого воздетые в молитве к небу, подходит к дивану и падает на него. «Моя жена сошла с ума… – срываются с его губ слова. – Окончательно и бесповоротно…»
19 часов 05 минут
Изабель в спальне. Что она еще может там замышлять?