Гаррет медленно сел в свободное кресло и вопросительно посмотрел на Кнея.
– Ну тогда может и нам поможете? Ваш тариф я знаю. Но пятьсот золотых флоринов я вам предложить не могу. Городок у нас, как видите, поменьше Монмарка. За пятьдесят возьметесь?
Кесо забарабанил по ноге и посмотрел на Гаррета.
– Работа есть работа, – сказал Гаррет, – пятьдесят так пятьдесят. Рассказывайте.
– А рассказывать особо долго и не придется. У нас в городе гибнут младенцы. Живут до года, а потом однажды ночью – того… Кто-то душит их по ночам. О том, что их душат, рассказал наш лекарь Лер, можете потом у него подробности расспросить.
– А кто душит? – спросил Кесо.
– Да известно кто. Ведьма, – ответил наместник, – но знамо дело ее никто не видел. А дело происходит так. Дети рождаются. Все хорошо. Живут. И в какую-то ночь начинают истошно кричать. В эту же ночь проклятая и приходит за их душами. Родители пытаются не уснуть. Но видно старая напускает на них дрему. А утром детёнок уже не плачет… И вот еще что…
Кней задумался. Как будто решал, говорить или нет.
– И вот еще что. Зубы у них прорезаются за эту ночь перед смертью. Да такие огромные… челюсти уродливые становятся, что лучше не смотреть.
Наступила тишина. Гаррет посмотрел сначала на Кесо, который все еще хлопал себя по ноге, затем перевел взгляд на наместника.
– Мы остановились в трактире у Экила и его жены Виты. У них сегодня утром умер младенец. В дверях мы встретили молочницу.
Наместник покачал головой.
– Молочницу зовут Ада. Она набожная женщина, держит козочек. У матерей пропадает молоко от волнений и переживаний. И это молоко помогает… Но все это напрасно, напрасно, пятьдесят золотых флоринов, сразу после работы отдам, – речь Кнея становилась сбивчива.
– У трактирщика горе. Мы уехали от него. Где бы нам остановится на время, пока мы делаем работу? – спросил Гаррет.
– Да хоть у меня, путники. Хоть у меня. Я сейчас скажу слуге, он все устроит. Диамин, слышишь Диамин! – крикнул Кней.
Диамин появился тут как тут. Бледный юноша подслушивал.
Глава 13. Сети расставлены
Высокий бледный Диамин был немногословен. Он попытался взять сумку с амуницией и деньгами у Кесо, но тот не выпустил ее из рук и зло посмотрел на Диамина.
– Сам, все сам! – сказал Кесо, отстранив сумку от правой руки юноши.
Диамин улыбнулся и покорно наклонил голову.
– Пройдемте на второй этаж, – Диамин указал на большую белоснежную лестницу из белого камня.
На стене висели картины с изображением мужчин в праздничной одежде.
– Это отец Кнея. Это дед Кнея. Это прадед Кнея, – комментировал Диамин каждый раз, когда Кесо и Гаррет проходили мимо очередной картины, поднимаясь по лестнице.
– Наверху две спальни для гостей. Двери у них рядом. Поэтому вам будет удобно, располагайтесь, – сказал Диамин, подводя гостей к двум белоснежным крашеным деревяным дверям.
– А