Кесо лежал ногами к двери, головой к ванной и окну. Он повернул голову в сторону Гаррета.
– Люди живут, чтобы рождаться и умирать. А никто и не говорил, что просто будет. Ну а ведьма… Что ведьма. Не она, так что-то другое. Да и скучно без нее было бы, Гаррет!
За стеной снова закричал ребенок. На этот раз громче, уверенней. С каждым разом плач становился сильней, отчаянней.
– Беснуется, негодник. Спать нам не даст, тьфу на тебя, козленочка, – выругался Кесо.
– Ну что ты, Кесо, в самом деле. Или сам маленьким не был? – проговорил Гаррет, натирая мускулистую руку мылом, – поплачет и перестанет.
Но ребенок не перестал. Всю ночь он орал за стенкой, будто его резали.
– Да успокоится это исчадье хоть на минуту? – бредил невыспавшийся полупьяный Кесо, – скоро рассвет, а мы мучаемся. Я бы на месте родителей придушил его – все равно второго ждут. Может тот, второй, спокойней будет. А если нет, то и второго в топку, третий-то точно уяснит, как себя надо вести в приличной семье.
– Да заткнись ты уже, и без тебя тошно, – гаркнул Гаррет, – все мы в детстве кричали. У мальца зубы видно режутся.
Младенец орал истошно, с надрывом. Видимо у него действительно резались зубы. А может ведьма стояла над ним и пугала – кто его знает?
Но в одну секунду крик оборвался. Наступила тишина, звонкая, натяжная.
– Сейчас запоет снова, – прошептал Кесо.
Однако ребенок больше не кричал. Успокоившись, Кесо и Гаррет заснули.
На утро их разбудил истошный женский вопль.
– Умер, убили! – орала Вита через стенку.
Гаррет вскочил и растолкал храпевшего Кесо. Воины наспех натянули штаны и кинулись в комнату хозяев. Гаррет распахнул дверь.
Вита стояла в свободной до пят белой сорочке и прижимала к груди малыша, лица которого не было видно за пеленкой. Экил сидел на кровати, выл и дергал двумя руками свою седеющую бороду. Напротив него качалась люлька, в которой лежало скомканное одеяльце и маленькая искусно сделанная подушка с кружевами по контуру.
Вита ошалело посмотрела на постояльцев. Экил вскочил и замахал руками:
– Все хорошо, все хорошо! Уходите, уезжайте отсюда.
Хозяин, который явно был не в себе, вытолкал гостей из комнаты и захлопнул дверь.
– Да что тут происходит в самом деле! – воскликнул Кесо, натягивая рубашку, – надо найти наместника и расспросить его…
– Бери сумку и мечи, – сказал Гаррет, – похоже в этом городе есть для нас работенка.
Когда путники вышли из таверны, то встретили в дверях толстую женщину лет сорока с большой грудью, обвисшей до пупка. В руках женщина держала корзинку, в которой лежали маленькие бутылки с молоком, заткнутые деревянными пробками.
– Утро доброе, а вы куда? – спросил Кесо, – у хозяев горе.
Женщина остановилась. Ее толстое заплывшее жиром лицо с маленькими глазами скривилось, тонкие губы задрожали.
– Опять! Да что же так господь наш город не