Проходило десять или пятнадцать минут, в течение которых квартет, сидевший у сцены, настраивал свои инструменты. Потом музыканты начинали играть вальс. На вторую или третью долю дверца шкафа распахивалась, и оттуда, кружась в танце, выплывали фокусник и его добровольная помощница, однако выглядели они иначе: его голова сидела на ее шее, а голова женщины – на шее Джентля. Пока аудитория выла от ужаса и удовольствия, пара красиво вальсировала. Когда вальс подходил к концу, Джентль опускал голову на собственное плечо, а женщина, носившая его тело, вела их в танце обратно в Вестибулу, и дверца со стуком закрывалась за ними.
Когда через минуту-другую шкаф открывался, Саймон Джентль и его партнерша по танцу выходили с собственными головами на плечах. Красавица часто двигалась будто во сне. Иллюзионист хватал ее за руку, на которой можно было заметить капельку крови на указательном пальце, и толкал даму в низкий поклон.
Шоу Джентля приводили публику в восторг и собирали аншлаги. Все с нетерпением ждали продолжения: чем же он сможет превзойти Вестибулу?
Джентль и не смог.
Один ревнивый муж нанес Джентлю с десяток ударов ножом в живот и пах, оставив иллюзиониста истекать кровью на ковре в большом зале Общества. Жена этого человека во время представления вызвалась войти в Вестибулу, и ревнивец кричал, что Джентль позволил себе вольности. Остаток жизни та дама настаивала, что это неправда, описывая свое пребывание в шкафу теми же туманными словами, что и остальные доброволицы: там находилось окно, на оконном стекле сменялись разные лица, фокусник помог ей надеть его отражение, сам надел ее отражение и предложил ей тур вальса. Они вышли в танце на сцену и снова зашли в шкаф. Когда женщина вернулась в зал, в памяти у нее были провалы, но физически ей не причинили никаких неудобств, если не считать крошечного прокола на указательном пальце.
Муж ей не поверил и после нападения угрожал ножом обступившим его членам Общества, порывавшимся подойти и оказать помощь раненому.
– Его лицо… – стонал Саймон Джентль, извиваясь на ковре. – Его настоящее лицо…
На густо-красном ковре так и осталось бурое пятно, очертаниями напоминающее карту материка, а два треугольника превратились из золотых в коричневые.
– Мы считаем, что это его кровь, но точно не уверены, – рассказывал Ди ее новый знакомый в золотом жилете. – У нас с тех пор несколько раз был ремонт… – На протяжении всего рассказа руки веселого джентльмена оставались зажатыми под мышками, но один рукав у него съехал, обнажив полоску шелушащейся бледной кожи. – Экстраординарная, экстраординарная история.
Конец рассказа смутил Ди. Что произошло в шкафу, раз этот муж так взбесился, что убил Саймона Джентля? И какие такие «вольности» позволял себе фокусник? Но больше всего Ди волновала судьба любимицы иллюзиониста: что-то сталось с чудесной