На подмостках по-прежнему стоял волшебный шкаф, но дорогая ткань, которой он был обит изнутри, выгорела, и дверца исчезла. Теперь шкаф напоминал черную коробку. От стола с атрибутами фокусника – цилиндром, палочкой, картами и серебряным яйцом – ничего не осталось. Насколько удалось различить, единственными узнаваемыми элементами внутреннего убранства оставались торчащий выступ второго этажа и обгоревший шкаф.
На газоне перед сгоревшим особняком пушистая белая кошка подлезла под косо торчавшую дверь, глубоко зарывшуюся углом в мягкую землю, и принялась тереться о нижний край.
Даже на уровне пятого этажа на стеклах тончайшими волнами осела сажа. Ди воспользовалась собственным грязным отражением, чтобы поправить чепчик.
Роберт с задумчивым видом сидел на единственном стуле, поставив локти на стол и положив подбородок на сплетенные пальцы. Единственным недвижимым имуществом в кабинете, не считая гвоздя для ключа в двери, был колок для одежды, на котором висел драный твидовый пиджак. Единственным украшением офиса служил ферротип с портретом августейшего отца свергнутого короля, чье правление пришлось на юность твидового пиджака. По причине отсутствия электричества в кабинете куратора не имелось ни индукционного телефонного аппарата, ни провода, чтобы его подключить.
Да, подумала Ди, Национальный музей рабочего давно не видел посетителей. Что-то сталось с предыдущим куратором? Судя по всему, надобность в нем давно минула.
Роберт спросил:
– Дора, ты уверена? В городе множество музеев и библиотек, можем найти что-нибудь поуютнее, где меньше восковых фигур.
Ди ответила, что в этом нет необходимости.
– Этот музей отлично мне подойдет, лейтенант.
Роберт улыбнулся и ударил ладонью по столу:
– Ну, будь по-твоему! Отныне ты новый куратор.
Ди обошла стол сбоку и остановилась над своим лейтенантом.
– Так оно и есть. Почему ты в моем кресле?
В постановлении, подписанном порученцем Кроссли, Роберт вымарал «Общество психейных исследований» и аккуратно вывел «Национальный музей рабочего». Засим они вышли из здания, затворив тяжелую дверь и заперев ее за собой. Увесистый ключ Ди опустила в джутовую торбу.
Они шли вместе. Роберта ждало вечернее заседание чрезвычайной комиссии по правосудию, а Ди возвращалась в университет, в крыло прислуги, готовая приступить к новым обязанностям в музее с завтрашнего утра.
На углу Лигейт-авеню они обратили внимание, что, пока они были в музее, кто-то спустил империалистический флаг, реявший над посольством. Его место занял лоскут зеленой ткани, символизировавший революционное движение. Роберт сказал Ди подождать минуту, пока он представится тому, кто вступил в должность. На этот раз Ди послушалась.
На стук Роберта дверь открылась