Что сейчас творилось с ее чувствами? Обычно Рэйна подобными вопросами не задавалась, считая себя человеком неэмоциональным. (Раздражение, злость, нетерпеливость – не в счет. По ее личной эмоциональной шкале Рихтера это просто комариный писк.) Но сейчас она худо-бедно различила какое-то неудобство, будто боролась с чем-то. Не со страхом и не с тоской… и уж точно не с чувством, что ее предали. Париса сколько угодно могла демонстрировать своим видом, будто понимает все нюансы психики человека, однако тут она все же не угадала.
Хотя и была близка.
В отличие от некоторых (а именно Либби) Рэйна не поддавалась капризам души вроде чувства беззащитности, и знала, что Нико не считает ее слабой. Нико, разум которого напоминал безбожно захламленный чердак, вообще ни в ком не видел противника настолько опасного, чтобы пытаться его уничтожить. Такая беззаботность притягивала, но вместе с тем и отталкивала, так как не отличалась от самоуверенности. Обижаться на это мог лишь тот, кто в принципе не понимал Нико. Обращать внимание на его заносчивость значило показать эмоциональную уязвимость, попусту тратить время, свое и его.
И вместе с тем Нико считал Рэйну… предсказуемой. Думал, что ее уровень высок, но до его планки недотягивал. И если честно, в оценке Нико не ошибся: в некоторых дисциплинах – той же физической магии и рукопашной – Рэйна правда уступала. И что? Выше головы она прыгать не стремилась. В Общество ее привела жажда знаний, а не престижа.
Думала ли она, что, если не проявлять свои таланты четко, другие решат, что их у нее нет? Да, но, если речь шла о Тристане, Каллуме или Парисе, это не имело значения. От них Рэйна свои способности скрывала намеренно и вполне успешно. С Нико получилось не так хорошо, но он-то проводил с ней куда больше времени. Неужели и он не сделал выводов?
Рэйна не к месту вспомнила один случай. Чаепитие с бабушкой после одного особенно неудачного ужина с матерью. «Придет день – и тебя заметят, – заверила Рэйну кроткая бабуля, которая частенько бормотала что-нибудь невпопад. – Придет день – и они увидят в тебе то же, что и я».
«Мама, мама?» – с сомнением уточнил из угла папоротник.
Рэйна невольно согласилась.
Мать Рэйны, о которой та почти не вспоминала и никогда не рассказывала, была средней из трех сестер и двух братьев. («В молодости умела хлопот доставить», – говорила бабушка, будто пересказывая сюжет какого-нибудь