Тогда Гидеон выпрямился и почесал ему под челюстью, чтобы успокоить.
– Может, здесь подождешь? – предложил он Максу. – Я вернусь и заберу тебя где-то через часик.
Макс тихо заскулил.
– Да, да, буду осторожен. А ты стал напоминать Нико.
Макс гавкнул.
– Ладно-ладно, беру слова назад.
Закатив глаза, Гидеон опустился на колени и снова погрузил руку в песок, на этот раз полностью, вжимаясь в него всем телом, пока наконец не провалился на ту сторону. Давление моментально упало, и он кубарем покатился вниз по бархану, сверзившись с неба посреди бесплодной пустыни.
Наконец Гидеон остановился и принялся отплевываться. Он успел познать на себе много неприятных даров природы и не считал себя ее любителем. Есть ли что-то хуже песка? Определенно. И все же то, как песчинки набивались в уши, скрипели на зубах и не желали вытряхиваться из вьющихся волос, Гидеон находил отвратительным. Ситуация, конечно, не идеальная, но, как и прежде, это был не повод отчаиваться.
С трудом удерживая равновесие, Гидеон встал по щиколотку в песке и зорко осмотрел окружающие его дюны. Подобравшись, он готовился встретить неизвестное бедствие: всякий раз его ждало нечто новое.
В правом ухе зажужжало, и он неуклюже развернулся на месте, одновременно слепо ударив наотмашь. Насекомые Гидеона не волновали, кроме комаров. Когда зажужжало еще раз, он отмахнулся, и что-то кольнуло его в руку. На коже вздулся волдырь, а из ранки, набухая, выступала капелька крови. Гидеон присмотрелся к «укусу» и смахнул металлический экзоскелет и едва заметный след пороха.
Выходит, не насекомые.
Узнав, с чем предстоит иметь дело, Гидеон всегда испытывал облегчение. Впрочем, радость длилась недолго, ведь мало знать, кто твой противник, от него еще надо отбиться. Порой проникновение в подсознание требовало поразмыслить тактически, порой – пустить в ход кулаки, а иногда – побродить лабиринтами; время от времени Гидеона ждали комнаты с ловушками, погони и драки. Все это ему нравилось больше, ведь в целом от смерти и ее прихвостней удавалось неплохо скрываться (пока что). В иные разы от него требовалось всего лишь попотеть, поднапрячься и проявить выдержку. Во сне Гидеон – да и кто угодно – не мог умереть, а вот страданий никто не отменял. Страх и боль он чувствовал замечательно.
Порой проверку можно было пройти, всего лишь стиснув зубы и вытерпев всё до конца.
К несчастью, именно такое испытание и сулил этот сон.
Что бы ни жалило Гидеона, вряд ли это было реальное земное оружие для человеческих войн. Било оно быстро, он не успевал уворачиваться, поэтому просто закрыл глаза и стал терпеть. Ветер хлестал словно кнутом, песок смешивался с кровью из ран, и сквозь щелочки приподнятых век Гидеон видел красные потеки на руках: яркие, тонкие, но тем не менее жуткие. Как слезы из глаз статуй мучеников и святых.
Телепат,