среди космических полей
каких-нибудь благих вестей
о тех, кто очень-очень нужен:
о брате – где он? И какой?
Не ищет ли давно Ивана,
родню из Ивановых клана?
И как живёт? И что с сестрой?
И тут задёргался экран,
на мониторе аппарата
увидел собственного брата:
«Пред Вами Иванов Степан;
родился часом в Лебедяни;
воспитывался в детдомах;
в предпринимательских кругах
известный бизнес-горожанин;
владеет в Мудленде землёй,
и банком, скважиной, отелем,
мостом, и нефтяным картелем…».
Помехи, кадры вперебой…
Потом мелькнул другой сюжет:
на фотографии потёртой,
на пирсе брошенного порта,
отец стоит, а рядом – дед.
И, будто, дед живёт в Листвянке.
Потом он схвачен, обвинён,
расстрелян как двойной шпион,
отведав жизни каторжанской.
Когда напали на страну,
семью с детьми угнали немцы;
прошли и голод, и Освенцим;
там все и сгинули в войну.
Остался лишь один отец,
еще мальчишкой; остальные —
мужчины рода, молодые, —
познав и порох, и свинец,
кто был убит, кто стал героем.
Отец уехал в Лебедянь
и без родителей, без нянь
и вырос, и богат семьёю.
Но где был дом – труба стоит.
И новый Иванов, в скитаньях,
с надеждами и ожиданьем,
бездомный путь тот повторит.
А на подносе, сделав круг,
застыло яблоко на блюде,
в той стороне, где Ваня – будет…
Закончилась пора разлук.
6. По городам и весям
Электрички, электрички…
Путевая обезличка.
Топот, гомон – там и сям:
по нужде и по друзьям
то страна снялась в дорогу,
то ли к чёрту, то ли к богу,
то ль на север, то ль на юг.
Сердца нервный перестук.
Прижимая все карманы,
в счёт слагая чемоданы,
потирая тыл и лоб,
перебежками, взахлёб,
исчезаем по вагонам —
красным, голубым, зелёным…
Ваня в тамбуре стоит,
в тёмное окно глядит…
Километров будет тыщи,
как по свету Ваня рыщет:
хоть зимой, да налегке;
пусто – в лёгком рюкзачке.
Здесь его мы и застали
в самом что ни есть начале.
В Мудленд яблоко ведёт,
где как-будто брат живёт.
Сквозь размеренную бытность
широта и колоритность,
хлебосольность русских душ
веет, словно божий куш.
Тем и живы, тем и сыты,
чувством локтя даровиты —
в одиночку не умрёшь,
у своих не пропадёшь.
Где накормят, обогреют,
развлекут в мирских затеях;
где на время приютят
и