Как жаль, что монголы так быстро утратили свои обычаи вознаграждения предателей. Да-да, они почти превратились, правда, не до конца, в цивилизованных лицемеров, которые не чувствуют боли совести ни своей, ни чужой… Но память о тех временах всё-таки сохранили и мы, и они. Горько и уныло бормочет нам ветер истории сказания о нашем прошлом. Но даже мы, живые, и потому ещё не совсем ещё грешные, иногда обязаны жалеть святых и злодеев, можно даже обманутых.…А мне жаль, особенно младенцев, которых взрослые в будущем обрекают на повторение ошибок их прошедшей жизни.
Валенки
Прозрачное, солнечное морозное утро скрипело и дымилось снегом от порывов лёгкого ветерка. Крепкие грибы-домишки с нахлобученными снежными шапками были на три четверти от своей высоты погружены в бескрайнее снежное поле. К каждому из домов были прокопаны проходы в снегу. У края деревушки возились люди на очищенной от снега площадке. На ней в несколько рядов и в ширину, и в высоту были аккуратно сложены огромные бревна. Несколько человек очищали исполинское дерево от коры, другие возились с уже очищенными, пытаясь их так же аккуратно сложить в другой стороне.
С лесной дороги, недалеко от деревни, вызвав сотрясение снега на еловых лапах, показались всадники. Лошади по брюхо проваливались в снег и еле передвигались. Работа на площадке встала, люди всматривались в непрошеных гостей и о чём-то переговаривались между собой. От кавакальды отделились два всадника и неспешно, с трудом, через снежную целину двинулись в сторону площадки. Остальные не торопясь держали путь к деревне. За деревней в чистом поле на глазах росла тёмная туча, полная снега…
Всадники подъехали, один из них спешился, бросив поводья сопровождающему, и направился к людям. Люди, похоже, его узнали. Они вполголоса перекидывались словами и при подходе к ним гостя сдернули с голов шапки и поклонились ему в пояс. Человек ответил им небрежным кивком и, широко расставив ноги, подпер бока руками.
– Князь, оброк уже забрали сполна… Что-то ещё надо? – хмуро поинтересовался у приезжего огромный селянин с непокрытой головой.
Князь, не отвечая, прошёлся перед собравшимися селянами и остановился у присевшего на краешке бревна худощавого плотника с топором за кушаком.
– Сидишь,