– Почему князя не встречает? – Долгорукий склонил голову и искоса оглядел своих сопровождающих.
– Не знаю, может, прихворнул. Но мест, вон тот старейшина сказал, для нас в его доме нет. Говорит, мол, располагайтесь за поселением. Больно много вас, говорит!
– Дерзок… – сквозь зубы процедил князь. Он покрутился на лошади, оглядывая панораму поселения. Его внимание привлекла небольшая часовня с луковкой-куполом, отделанной резными досками.
– Он ещё и христианин… – усмехнулся князь. – Я тоже не язычник. А как же быть с братством во Христе, а? – обратился князь к своей свите. Ответа он не услышал. Тогда Долгорукий привстал на стременах и резко поднял руку вверх, а затем так же резко её опустил. По этому знаку пешие дружинники врассыпную заняли по кругу площадь перед домом боярина, а конники направили копья на защитников. Защитники не сопротивлялись, сложили свои щиты и копья на землю. Несколько дружинников бросились к крыльцу дома и лихо выломали дверь в дом. После небольшой свары и шума в доме они выволокли на крыльцо высокого статного человека и заломили ему руки. Князь, не сходя с лошади, оглядел человека, поставленного перед ним на колени:
– Ты есть кто?
– Уже забыл, князь, – усмехнулся боярин (а это был он), – встречались ведь уже.
– Боярин Сучко… – будто припомнив, произнёс князь. – Степан, значит.
– Не Сучко, а Кучка! – ответил боярин, ничуть не робея под тяжёлым взглядом разбойника.
– Терем мне твой понравился… Уступи, – промолвил Долгорукий, как бы не замечая вызывающего поведения боярина.
– Может, тебе всё сразу уступить: земли, жену, дочь, сыновей? Может и веру уступить? – медленно, взвешивая каждое слово, ответил боярин. – Но вера у тебя и так есть. Правда, ей ты свою душу не доверяешь…
– Видит Бог… – подняв голову и правую руку вверх, произнёс Долгорукий. – Видит Бог, не желал я тебе зла! Но по-хорошему с тобой никак… Я – князь! И я беру всё, когда захочу и у кого захочу!
Он опустился в седло и посмотрел на ждущих его приказа хмурых дружинников. Обычный кивок князя, и в боярина вонзилось сразу несколько мечей.
– Я – князь, и я беру всё! – повторил Юрий Долгорукий, презрительно глядя на последние судороги боярина. Тело боярина по отмашке уволокли подальше от крыльца. Долгорукий слез с лошади при поддержке стременного и грузным шагом вошёл в дом. В доме он встретил только одну старушку. Это его удивило. Он с недоумением посмотрел на своих дружинников. Дружинники, без слов поняв удивление князя, бросились обыскивать все помещения. Вскоре они один за другим вернулись к князю и виновато развели руками.
– Он что, был один с этой бабкой? – спросил у них князь, садясь в большой трапезной на лавку во главе стола.
– Нет, народу было много… – ответил один из дружинников.
– Искать потайной ход! – приказал князь и в задумчивости положил руки на стол.
Дружинники свое дело знали, а вот беглецам не повезло. За тыном, опоясывавшем