Одно лишь неясно: кто ж всё-таки решился расписать в подробностях подросшему Михаилу историю его матери? Не отец точно. Сама ли мать на такое пошла? Или по разговорам, по крупицам, по обмолвкам он собрал картину?
Есть в «Тихом Доне» один персонаж – старый конюх, живущий при Листницких и рассказывающий вернувшемуся с фронта Гришке Мелехову тяжёлую правду про загулявшую с молодым барином Аксинью.
Шолохов ведь тоже, когда вырастет, будет в ясеновской усадьбе частым гостем.
Не тот ли старый конюх ему всё и поведал?
Дом в Кружилине был самый обычный: мазанка, крылечко с тремя деревянными рассохшимися ступеньками, окошки за крашеными ставнями, крытая камышом крыша. Внутри простая обстановка. Две комнаты вверху и, полуподвальная, самая холодная летом, самая жаркая зимой комната на «низах». Все казаки в таких куренях жили издавна, и устройство жилищ почти не менялось столетиями.
Колодец с журавлём во дворе. Возле дома – крытая лавка с товаром, обращённая к улице. Если зайти – вдоль тёсаных стен полки с товаром. Одежда – мужская: шинели, папахи, полушубки, сапоги, шаровары, простые рубахи и рубахи с погонами. Женская: шали, косынки, платки. Ларцы с заколками, расчёсками, брошками. Ткани; кожа сыромятная и выделанная; посуда; утюги, самовары; упряжь, подковы и ухнали (гвозди). Хлеб ржаной и пшеничный, мука, икра, рыба, птица, говядина, баранина, телятина. Огурцы, дыни. Масло, сахар, кофе, спички, крахмал, папиросы, печенье, конфеты, бисквиты.
Годовой оборот в шолоховской лавке составлял 600 рублей в год, чистая прибыль в тот же срок – 60 рублей. Средняя зарплата в России составляла тогда 24 рубля, и на пять рублей в месяц Шолоховы разжиться точно не могли. Даже если поданные в соответствующие службы данные не вполне соответствовали реальной картине, говорить про хоть сколько-нибудь обеспеченную жизнь Шолоховых не приходится. При хорошем доходе с лавки Александр Михайлович не хватался бы то за одну, то за другую работу.
Причина слабого оборота была ещё и в том, что хуторяне Шолоховых чурались – как «стыдной» семьи – и отовариваться предпочитали в лавке купцов Обоймаковых.
Поначалу Анастасия пыталась торговать сама, но на неё смотрели так, что хоть не являйся на люди. Пожилой казак, заглянувший за товаром, мог плюнуть и сразу уйти, а иная казачка, разглядывая экономку во все глаза, с деланым сочувствием спрашивала шёпотом: а дале-то как будете жить? А законный муж-то чего? А, не серчай за спрос, соседка, дитя-то чьё?
Коллизия эта заставляет вспомнить ещё и сюжет «Анны Карениной» – только на донской почве. Как и Каренина с Вронским в петербургском обществе, Михаил и Анастасия никак не могли быть приняты хуторским миром. Разве что на хуторе ещё хуже, чем в городе, – здесь