Всем по одной их раздала.
В ВОСЬМОЙ день много мы молчали,
И каждый думал о своём.
Шли вместе или отставали
И пели песни под дождём.
А в этот день родился мальчик —
Наследник у моих друзей.
Налили за него бокальчик.
Идти враз стало веселей.
Идя неспешно, наслаждались
Дорогой, пищей и страной.
Меня все дружно дожидались.
Покорена их добротой.
В ДЕВЯТЫЙ день я представляла,
Когда окончится наш путь,
Мои эмоции и чувства.
Теперь я знала пути суть.
И было много ритуалов,
О них в другой раз расскажу.
А при поднятии бокалов
Всегда тосты я говорю.
ДЕСЯТЫЙ день. Уже ведь скоро
Достигнем мы Сантьяго храм!
Мои мозоли беспокоят —
Рекордный я забег не дам…
ПОСЛЕДНИЙ день – он же ФИНАЛЬНЫЙ.
Наш пастор, друг его и я
Прошли одинн’цать километров.
О, как поёт душа моя!
Ступали мы к мощам с слезами.
Там на колени встала я.
Я всё смогла, горжусь собою!
Спасибо, мамочка моя!
Я посвятила путь мамуле!
Оттуда позвонила я
Сказать об этом. Но мамуля
Меня совсем не поняла…
Прошло пять лет, а путь Сантьяго
Всё продолжаю я идти.
И знаю точно, что ведёт он
Меня по верному пути!
Марина Ламбертц-Симонова
Родилась и выросла в Санкт-Петербурге. Долгие годы была членом различных литературных объединений и творческих клубов родного города. Является многократным лауреатом международных конкурсов: Национальная литературная премия «Золотое перо Руси»; конкурс им. С. Михалкова – за лучшую рукопись книги для подростков; «Русский стиль» Международной гильдии писателей; Международный конкурс им. Дюка де Ришелье. Победитель конкурсов: к 100-летию Константина Симонова, «Поющие поэты», «Лохматый друг», «Добрая книга», «Новые сказки», «Большой финал» и др.
Является членом Международной гильдии писателей и Международного творческого объединения детских авторов, Союза писателей Северной Америки, Международной академии литературы, искусства и коммуникаций ЛИК.
Не стоит быть художником, поэтом
Не стоило быть художником, чтобы о жизни человека
сообщать только всем и без того известное.
Не стоит быть художником, мой друг,
В Писатели, в Поэты так стремиться,
Когда не можешь даже ты отбиться
У самого себя из цепких рук.
И принести хоть что-нибудь в горсти,
Что, за живое взяв, вдруг так бабахнет!
А коль не можешь, ты меня прости,
Какой же ты тогда художник на хрен?
Когда тупое у тебя перо,
Ленивы кисти, съеденные молью,
Тогда сиди, помалкивай в бюро,
Не корчась, как писатели, от боли.
Себя за шкирку собственную