Лет через десять – пятнадцать появятся «навороченные», компьютерные, виртуальные игрушки, малые дети и переростки окунутся с головой в нереальный мир чужого вымысла, заработают геморрой, психические расстройства и хронические болезни.
Пока же земные копатели получали нервные потрясения от вполне реального мира. Этот мир преподносил им невероятные сюрпризы.
Бездонка
Нелюдим
«Не надо раскладывать яйца в разные
корзины, надо носить их в штанах».
М.З.Серб
Ничего особенного не случилось, вернее, не успело случиться в отношениях девушки Лины и Вани Буреева, по кличке Бур или упрощённо – Бу. Последнее прозвище прицепилось к Ване за угрюмость, молчаливость и нелюдимость. Как он сам называл окружающих, – «человеков» Иван не любил, избегал. Предпочитал одиночество, вынужденно обитал в гигантском мегаполисе, в пресыщенной людской среде, четверге, пятнице… Он философски, снисходительно и терпеливо принимал человечество как неизбежное зло, бредущее толпой к неминуемой смерти. Буреев отдавал предпочтение мёртвым более, чем живым. С мрачным удовольствием раскапывал древнейшие могильники не ради обогащения, ради мистического, трепетного ощущения вечной жизни в… иной, неземной реальности.
Чувство необъяснимой любви к женщине, по его же признанию, Буреев никогда не испытывал. Ненависть к отцу, покинувшему семью, когда сыну исполнилось пять лет, свербила в его душе пару десятков лет и успокоилась мутным осадком. Затаённое презрение к матери, которая сплавила его в детский дом, сохранилось до сих пор. Искренняя, безотчетная, трепетная, нежная любовь к женщине обошла раскопщика древних могил, казалось, навсегда.
Профессия кинооператора не радовала Ивана, утомляла и удручала. Не было стремления совершенствовать мастерство, улучшать качество кадра, находить свой неповторимый почерк в кинематографе. Бурееву стало скучно ещё в студенчестве перезаряжать в чёрном мешке киноплёнку, снимать в картонных декорациях фальшивые сцены с ряжеными клоунами и куклами с актёрского факультета. Для продления интереса к творчеству надо было выбирать другую профессию – режиссёра, который всё знает, но сам ничего не умеет. Всё за него в кино делают другие.
Изменить, преодолеть привычку тупо следовать подсознательно выбранному пути угрюмец Бу Ван не смог, да и не хотел. Привычка и безразмерная лень – это было второе «я» большого Бу. Шутки ради, он сам просил коллег и знакомых называть его на китайский манер: Бу Ван.
Нравилось