Джинсовый парняга повернул голову к Вадиму, воскликнул удивлённо, увидев огромный пакет с яркими игрушками:
– Энд ху ар ю?
– И энд тебе, хипарь, и ху! Не видишь?! Дед Мороз! – пошутил Вадим, затем уточнил о девушке:
– Жить будет? – на удручённое покачивание парня головой, с облегчением добавил:
– Вот и славно, грустный хипстер…39 – тут же откликнулся на вызов по «блю-туз» мобильного телефона:
– Да! Весь во внимании, – вышел в коридор больницы, аккуратно прикрыл за собой дверь палаты.
– Привет, Жорик! – без особой радости ответил он по мобильнику. – Почему такая срочная срочность? Дай сам догадаюсь! Как всегда, в «жэ»? В большой «Жэ»? Понятно! Нет, сегодня временно свободен, как рыба в пересохшей луже. Могу подъехать, утешить друга. Сам утешусь. Литра на два. Жди. Через часок – другой буду.
Без стука в дверь, Вадим вновь решительно вернулся в палату, под изумлённым взглядом патлатого парня обложил на постаменте кровати мумию девушки яркими, мягкими игрушками из мешка, выставил цветных уродцев на подоконник, оставшихся вывалил в свободное кресло. С радостью заметил на прикроватной тумбочке россыпь тонких браслетиков, свитых в спиральку. Точно такой же браслетик с изумрудным, лаковым покрытием он нашёл на проезжей части на месте происшествия. Значит, реально, браслетик был с руки незнакомки. Пусть останется талисманом… неразделённой и фатальной любви.
Вадим легкомысленно фыркнул своим бредовым фантазиям, привычному юмору отъявленного ловеласа. Глянул на пострадавшую с состраданием, убедился, что дышит она глубоко и ровно. Полюбовался весёлым, ярким видом преображённой больничной палаты.
– Другое дело. А то… – он трижды поплевался через левое плечо. – Белым-бело, как в м-мор-р-р… в реанимации, – и обратился к парню. – Сам кем будешь? Друг, любовник, жених, муж?! Э-э-э! – на неопределённое, отчаянное мотание лохматой головы незнакомца возмутился, продолжил иронизировать:
– Моя-твоя не понимайт! Окэ! Ху ар ю? Жених? Бойфрэнд? Хазбенд? Фри лансер?
– Ай эм? – смущённо просипел парень. – Ноу. Ай’м э стьюдент. Фром Эмерика.
– Э студень фром Америка. Понятно, – зло пошутил Вадим, с нескрываемой неприязнью вдруг заявил:
– Знаешь, что мне в вас, америкосах, категорически не нравится? Нет? Не знаешь? Всё не нравится! Буквально, всё раздражает! И что суёте своё рыло, куда не просят! Всех доите и всех уже достали! При всём том, что вы, паразиты, должны бабло всему миру! У вас самый безумный, огроменный государственный долг! Будешь отрицать? Не-е-ет! То-то и оно! Не будешь! Вы обобрали весь мир и не собираетесь отдавать долги! Вы – транспаразиты! Всемирные кровопийцы! Вы же, блин, весь мир подожгли! – Вадим примолк, передохнул от возмущения, увидев круглые от ужаса глаза американца, сделал паузу, успокоился, вернулся