На экране его дорогущего «ай-фона», брошенного на мокрый, липкий асфальт, продолжали скручиваться, раскручиваться, свиваться клубками странные, нескончаемые, синеватые ленты с загадочными знаками – символами, будто злобный змеиный клубок распутывался среди звёзд вселенной.
Тягучесть нескончаемого дня
Транспортные ленты опоясывали, стискивали, душили вечерний город. У МКАД переплетались змеевидные тёмные кольца дорожных развязок гигантского мегаполиса. После окончания трудового дня причудливыми потоками расползались по своим норам бело-красные светлячки.
Пешеходную «зебру», где сбили девушку, медленно, как и днём, переползали автомобили.
К обочине припарковался скромный «рено – логан». Из салона бодрячком выбрался Вадим, лавируя между едущих машин, прошёлся через проезжую часть, разговаривая по мобильному через «блю-туз»:
– Ма, успокойся! Прошу тебя, не нервничай! Ничего с твоей тач… С твоей «реношкой» ничего не случится. Колёса мне сейчас важнее и нужнее! Извини, что взял без спроса. Не волнуйся. Мою починят, твою отдам. Да-да, помню: среда – рынок, пятница – тётя Даша, суббота – воскресенье – дача. Да-да-да! Поговорю вечером с соседом. Перестанет молотить и жужжать целыми днями. Успокойся. Может, верхнюю квартиру захватили лилипуты и приколачивают дюбелями к бетонному полу Гулливера! Всё! Шучу-шучу. Целую. Побежал по делам.
«Офисмен» сменил имидж неотразимого плейбоя, приоделся со вкусом, но небрежно: в кожаную курточку, потёртые джинсы, взъерошил, уничтожил стильную прическу, превратился в обычного парня из толпы, а не прилизанного мальчика с рекламной картинки туалетной воды. По-деловому, как наглый постовой или крутой мэн, добрался он к двойной осевой линии широченной трассы, присел на корточки, принялся собирать, разбросанные, разметённые, размочаленные, грязные листы бумаг. Некоторые выдёргивал из-под колёс накатывающих машин. На все музыкальные лады, истерично и раздражённо, сигналили клаксоны. Нервные водители держали его за сумасшедшего мусорщика, который суёт руки под мясорубку колёс. Вадим не обращал внимания на опасность, продолжал собирать ценный материал – содержимое оранжевой папки, для возможного знакомства с девушкой, сбитой ржавым «зубилом».
Намокшие, грязные, перемятые, надорванные, растоптанные пешеходами, укатанные рифлёными покрышками автомобилей, мокрые листы он аккуратно расправлял на колене, не жалея чистых джинсов, укладывал в красную, полупрозрачную папку, взятую из офиса, с недоумением бормотал, считывая с бумаг мудрёные фрагменты распечатанных текстов:
– Топо… топологический объект… неориентированная поверхность… Так-так-так! Какие крутые заумности для симпатичной девчонки! Надо же?! – удивлялся он и продолжал читать:
– В цилиндрических координатах неограниченная версия листа… Неограниченная версия – круто! Так-так-так… Логарифм… синус… косинус… Тангенс –