Своды пещер были круты и невероятно высоки. Невозможно было предположить, каковы эти пещеры в высоту, но по выступающим через каждые пару метров свечам сталагмитов можно было догадаться, что наверху висят такие же «украшения». Иногда встречались коврики мха или кусочки фосфора, еле светящиеся во мраке. При желании, здесь можно было бы построить дворец, какие любят строить человеческие правители. Но здесь никто ничего не строил…
«Neneke… Es heavy to raft…»
Пещеры дышали своей жизнью. Беррхад дал своим спутникам знак остановиться. Отряд дворфов состоял из семи храбрых воинов, однако им явно было не по себе. Они тоже жили в пещерах. Но те пещеры были освещены теплым светом факелов, в них всегда раздавались радостные звуки добываемых металлов и возбужденные голоса добытчиков. Те пещеры были наполнены запахом жареного хлеба и раскаленной стали, а не сыростью и камнем. В тех пещерах не стояла такая ледяная тьма. И уж точно в тех пещерах со всех сторон не давил на гостей неясный враждебный шепот.
«Neneke ales view… Luche!»
Беррхад, поднимая выше свой факел, настороженно вглядывался во тьму и в очередной раз проклинал своё ремесло. Внешне дворф был типичным представителем своей расы – около полутора метров ростом, крепко сложен, с широкими плечами и мощными ладонями, облаченными в кожаные перчатки. Одет он был в грубую коричневую рубаху, поверх которой накидывал черный кожаный жилет, и темно-зелёные штаны из плотной ткани. На поясе висел увесистый молот. На ногах – черные крепкие сапоги. Густые волосы светло-рыжего оттенка были аккуратно заплетены в три толстые косы. Длинная борода чуть более насыщенного цвета тоже заплетена в косу, туго стянутую ремешком.
Если бы он был обычным воином или мастером, ему бы точно не пришлось сейчас, превозмогая страх, искать тайное обиталище ночных эльфов. Но он был королевским послом и во время своих миссий вынужден забираться в самые неприятные и таинственные уголки мира. В любое время, когда того требовал приказ. А сейчас время было – ой, какое неспокойное… В любую минуту могла разразиться война. И он был здесь, чтобы попытаться предотвратить её.
Внезапно факел в его руке еле заметно дрогнул. В обычных условиях дворф бы даже не шелохнулся. Но в неизвестных пещерах, где ветер не способен проникнуть так глубоко, учитывалась каждая мелочь. Он поднял руку, призывая свой отряд к готовности.
Тихий смех. Что-то скользнуло по его плечу. Дворф резко обернулся… Ничего. Показалось?
– Глупый… – вдруг прошелестел вкрадчивый тихий голос, звучавший, казалось бы, отовсюду. – Ты надеешься самостоятельно пройти по Зачарованным пещерам?
Говорили на дворфском языке, с небольшим акцентом. Это было не слишком удивительно. В конце концов, никогда не знаешь, чего ожидать, когда имеешь дело с Лунными эльфами. Об их расе известно очень мало. Поговаривали, что они жестоки и беспощадны – совершенно не знающие жалости; что они не понимают дружбы и любви, поддержки и благодарности – только свои жестокие законы. Ходили даже слухи, что их нельзя обманывать, так как ночные эльфы не только чувствуют ложь, но и могут полакомиться энергией обманщика, превратив несчастного в свою марионетку. И при всём этом, эти жуткие существа, с рождения впитывающие дух войны и сражений, являлись лучшими наёмниками во всем Андуале. Но работать с ними мало кто решался – из опасения быть либо убитым, либо осуждённым обществом. Что из этих рассказов, чаще всего, хорошенько приукрашенных в барах, правда, а что нет – поди его разбери… Но рисковать не хотелось. Некоторые вообще ставили под сомнение само существование ночных эльфов. Но те, кто всё-таки знал правду, предпочитали не подставлять голову лишний раз.
Дворфы, как и Лунные эльфы, любили селиться в подземных пещерах. Поэтому о соседях своих они хорошо знали, однако виделись с ними редко по обоюдному согласию. Общих дел предпочитали не иметь, территорию не делить и, в целом, никак не пересекаться. Сегодняшняя встреча была необходимостью, первой за несколько сотен лет, заставившая две расы нарушить молчание.
Дворфы ненавидели интриги и коварство эльфов, а эта встреча, начинавшаяся с непонятных шуток, попросту раздражала уставший отряд.
– Покажись! – гневно зарычал Беррхад, осторожно кружась на месте. Он не любил, когда с ним играют. Но его почти пятисотлетний опыт печально утверждал, что эльфы такие игры любят. А коварству лунных представителей данного народа нет предела. Остальные воины тоже недоуменно озирались по сторонам.
Кожи коснулось едва ощутимое движение холодного воздуха.
– Я не прячусь, – мелодичный бархатистый голос стал четче и наконец-то дал понять направление поиска.
Дворф снова обернулся и, наконец, увидел её. Эльфийка сидела, скрестив ноги, на небольшом скалистом выступе. Поняв, что на неё смотрят, она встала, по-кошачьи потянулась и изящно спрыгнула, бесшумно приземлившись на одно колено. Беррхад резко выдохнул.
Он никак не мог привыкнуть к совершенной красоте даже Солнечных эльфов, с которыми его народ периодически имел дела. А ночных представителей данного народа почти никому не удавалось увидеть,