На грубо сколоченном столе у дальней стены лежал черный с белыми пятнами кабан. Брианна уперлась ладонями в холку убитого животного и для пробы навалилась на него всей силой. Шея чуть подалась – окоченение давно прошло, – но сама туша не сдвинулась ни на дюйм.
– Полагаю, живьем он весил больше твоего отца. Фунтов четыреста?
Джейми выпотрошил кабана и выпустил кровь, что, вероятно, облегчило ему ношу фунтов на сто или около того, хотя мяса все равно было много. Отрадная перспектива в преддверии зимы, однако в настоящий момент это обстоятельство меня скорее устрашало.
Я развернула отрез материи с несколькими карманами, в котором хранила большие хирургические инструменты: обычному кухонному ножу такая задача не по силам.
– Что насчет кишок? – поинтересовалась я. – Пригодятся, как по-твоему?
Бри задумчиво наморщила нос. Джейми смог унести (вернее, притащить волоком) только саму тушу, правда, двадцать-тридцать фунтов кишок он все-таки предусмотрительно захватил, наскоро вычистив содержимое. Тем не менее за пару дней в брезентовом мешке состояние внутренностей, и без того не очень-то аппетитных, только ухудшилось. Испытывая некоторые сомнения, я все же положила их на ночь в емкость с соленой водой: если кишка сохранилась в целости, она сгодится в качестве оболочки для колбас.
– Не знаю, мама, – неуверенно произнесла Бри. – Думаю, они уже порядком протухли. Хотя какую-то часть, наверное, можно спасти.
– Ну, нет так нет. – Я вытащила самую большую пилу для ампутации и проверила зубья. – В крайнем случае сделаем котлеты.
Колбасы в оболочке при надлежащем копчении хранились практически бесконечно. Котлеты на вкус не хуже, но с ними больше хлопот: для сохранности их необходимо укладывать в деревянные бочонки или ящики, перемежая слоями топленого сала. Бочек у нас не было, зато…
– Сало! – воскликнула я, поднимая взгляд. – Черт, совсем вылетело из головы! У нас ведь нет большого горшка, а кухонный котел мы занять не можем.
На вытапливание сала требуется несколько дней, а в котле варили по крайней мере половину пищи, не говоря уже о кипячении воды.
– А если попросить в долг? – Заметив шевеление за дверью, Бри повернула голову. – Джем, это ты?
– Нет, тетя, это я. – Жермен заглянул внутрь и осторожно принюхался. – Мэнди захотела навестить petit bonbon[86] Рэйчел, и Grand-père разрешил пойти, но только со мной или Джемом. Мы бросили монетку, и он проиграл.
– Хорошо. Тогда будь добр, сходи и принеси мешок с солью из бабушкиной хирургической.
– Там ничего не осталось. – Я взяла кабана за ухо и вставила пилу в складку на шее. – Последняя ушла на кишки. Придется и ее позаимствовать.
Я сделала первый надрез и с удовлетворением отметила упругость звериной плоти, хотя разложение уже тронуло соединительную ткань между мышцами и шкурой: кожа слегка отслоилась, стоило на нее надавить.
– Вот что, Бри, – сказала я, ощущая, как при нажатии зубья пилы цепляют шейные позвонки, – мне потребуется время, чтобы снять шкуру и расчленить