Филипп расположился слева от двух отрядов щитоносцев, ударных войск, которые под его непосредственным командованием три дня назад разбили войско Харета. Такое название они получили из-за своих щитов, украшенных звездой Аргеадов из серебра и меди.
В центре, под командованием Пармениона и Черного, расположились двенадцать батальонов фаланги, выстроившейся в пять рядов и образовавшей стену бесчисленных копий. Это был настоящий непроходимый лес железных остриев, выставленных наискось в одну линию. Слева собралась вся сила конных гетайров, заканчивающаяся «Острием», турмой Александра.
– Сначала атакую я, – сказал Филипп, – и свяжу афинян. Потом начну отступление, и, если ко мне зайдут в тыл, ты, Парменион, выдвини в промежуток один батальон фаланги и рассеки силы противника пополам, а потом вводи прочие шесть батальонов. Черный со всем остальным войском последует за тобой. И тут настанет твое время, Александр: брось конницу на правый фланг фиванцев и направь «Острие» на Священный отряд. Если удастся сломать их строй, ты сам знаешь, что делать.
– Прекрасно знаю, отец: фаланга – наковальня, конница – молот.
Филипп прижал сына к груди и на мгновение снова увидел, как стоит в погруженной во мрак комнате царицы и держит на руках новорожденного младенца.
– Будь внимателен, мальчик мой, – сказал царь. – В бою удары сыплются со всех сторон.
– Буду, отец, – ответил Александр.
Он вскочил на Буцефала и галопом проскакал перед выстроившимися в боевые порядки батальонами к своему отряду.
Филипп проводил его взглядом, потом повернулся к своему адъютанту и сказал:
– Мой щит.
– Но, государь…
– Мой щит, – не терпящим возражений тоном повторил царь.
Адъютант повесил ему на плечо царский щит – единственный со звездой Аргеадов из чистого золота.
С вершин холмов раздался резкий сигнал трубы, и вскоре ветер донес на равнину протяжный хор флейт и ритмичный бой барабанов, сопровождавший шаги воинов. Музыка подчеркивала движение спускающегося с холмов войска, сверкающего тысячами огненных щитов. Тяжелая поступь покрытых броней пехотинцев наполнила долину зловещим громом.
Фаланга на равнине оставалась неподвижной и молчаливой, кони на левом фланге фыркали и мотали головами, звеня бронзовыми удилами.
«Острие» выстроилось клином, и Александр занял позицию первого конника впереди всех, не отрывая глаз от правого фланга вражеского войска, от непобедимого Священного отряда. Буцефал беспокойно бил копытом землю, фыркал ноздрями и хлестал себя по бокам хвостом.
Филипп приготовился дать сигнал атаки, когда к нему подскакал конник.
– Государь, – обратился он к царю, соскочив