И вдруг он пропал. Без предупреждения перестал появляться на посиделках. Лариса говорила с его товарищами по телефону очень скупо, потом перестала брать трубку. Тревога усилилась, когда к Борису в поисках сына явился сам генерал Гуковский, успевший поднять на ноги милицию, но безуспешно. Он и Борис стали разыскивать Гошу вместе, благо, под рукой служебная машина отца. Через сутки Борис предложил сузить круг поисков только районом Покровское-Стрешнево, где проживала Лариса. Там выяснилось, что она вот-вот выходит замуж за известного хоккеиста, чем, очевидно, и был морально подкошен наш студент. Судя по его гордому нраву, он мог и не пережить мук отверженного. Когда и у отца опустились руки, Борис принялся обшаривать чердаки вокруг дома Ларисы. Там-то в одном из чердачных закутков и был найден почти без чувств заросший, еле узнаваемый страдалец. Его, довольно крупного, к машине отца переносили несколько здоровых мужиков. Как потом выяснилось, даже этот всегда жизнелюбивый, активный, в общем-то сильный молодой человек, вдруг, оказался слабее искушения покончить с собой из-за неразделённой любви. Выпил, сам не помня сколько люминала, чтобы навек уснуть близ возлюбленной в ореоле романтики.
Могучая в ту пору романтика великих строек и целины помогала выправлять души, эмоции, мысли миллионам молодых. Помогла и Георгию, которому позже хватало сил, хоть и с горькой иронией, но подшучивать над своими «страданиями молодого Отелло». Однажды он и его друзья возвратились со стройотрядовской страды воодушевлённые, с прави тельственными наградами, из которых самой высокой был удостоен обожаемый ими командир Боря Пастухов. Ему, Гоше и ещё кому-то из знатных стройотрядовцев даже оставили в личное пользование на какое-то время работавшие с ними за Уралом вездепроходные «газики». Ох, и помотались же на них друзья по Подмосковью, тогда совершенно свободному от личного автотранспорта. Но чаще «гудели» на просторной даче Гуковских в посёлке Трудовая, где Борис имел раз неосторожность повалить «газиком» соседский забор, благо, дружно восстановленный сразу общими усилиями.
Жизнь вскоре разбросала питомцев оттепели по необъятному Советскому Союзу. Что осталось у Бориса «в осадке», кроме чувства породнённости с московской молодёжью его склада ума, понимания целей жизни? Наследие той поры всё больше отходило в прошлое под напором новых, часто не менее ярких впечатлений. Но это не мешало радоваться тому, как невысокий, скромный, но с каким-то железным стержнем внутри Борис Пастухов быстро вырастал в крупного общественного деятеля. Подлинную славу лидера нового поколения принесли