И она припала к вазе.
– Боюсь, могут последовать неприятности, – сказал Вадим.
– Не нуди, Вадик! – Ольга оторвалась от пустой вазы, передала ее назад.
Сбоку от них мчалась открытая машина французского телевидения. Оператор не спускал объектива с чемпиона мира по реслингу и его друзей.
Оказались на Монмартре, среди пестрой толпы актеров, музыкантов и художников.
Ольга первая обратила внимание на знакомые фигуры в бархатных куртках и беретах. Они стояли у этюдников и с важным видом водили кистями по холстам. За ними с оценивающим видом толпились зеваки.
– Смотри! – толкнула Ивана в бок Ольга.
– Федя… – растроганно проговорил Иван, выключил зажигание и вылез из машины, направляясь к бывшему врагу.
За Иваном нестройными рядами поплелись друзья: Ольга с бутылкой шампанского, Вадим с вазой и Алексей с двумя бутылками. Он был уже совершенно пьян.
– Федя, кто старое помянет… – Иван уже обнимал гориллоподобного художника. – У меня сегодня такой день!..
– Женишься, что ли? – не понял Федор, взглянув на Ольгу.
– Это успеется, – отвечал Иван. – Я, Федя, чемпион мира по реслингу!
– Хуеслингу! – конечно же, вырвалось у Федора. – А что это такое?
– Это когда можно драться как хочешь – руками, ногами, зубами – без всяких правил.
– Да мы всегда так деремся! Ишь удивил!
Иван обернулся к своим:
– Ребята, дайте мужикам шампанского.
Ольга налила шампанского в вазу, поднесла Федору. Увидев Ольгу, Федор отшатнулся.
– Ты?!
– Пей, мудила гороховый, – ласково сказала Ольга. – Это не отрава.
Федор принял вазу, приложился, передал Максиму. Иван чокнулся бутылкой со своими и провозгласил тост:
– За Россию! Мы, положим, сыщики, вы – мафия. Но все мы – русские!
– Ваня, дай я тебя поцелую! – растрогался Федор. – Молодец! Не посрамил чести!
Они облобызались. Телевидение снимало эту сцену.
– Это дело надо отметить, – предложил Максим. – Тут одно кабаре есть. Отличное место!
– Поехали! – радушно показал Иван на «тойоту». – Денег хватит. Миллион долларов дали.
Бандиты-художники ослабли, закачались, как от паралайзера.
– Сколько? – проговорил Максим.
– Миллион. Поехали!
Федор нашел в себе силы направиться к дверце, но вдруг остановился.
– А вы нас того… не в Интерпол свезете?
– Обижаешь, Федя… – укоризненно сказал Иван.
Перегруженная пассажирами «тойота» медленно тронулась с места. Над Монмартром зажглись вечерние огни.
Ольга сидела на коленях у Алексея, и тот, онемев от счастья, боялся пошевельнуться, чтобы не обнаружить то, чего обнаруживать было нельзя.
Когда проезжали по набережной под мостом, Алексей вдруг скомандовал:
– Останови, Ваня!
Иван затормозил.
– Эй, клошары! – крикнул Алексей в темноту из