когда их воедино выключают.
Мы пьём непрерывно и много едим,
соблазны внушает нам бес,
и то, что пока организм невредим, —
одно из Господних чудес.
Повадки больше нет во мне упрямой,
всё взвешивает разум на весах;
я думаю, теперь и папа с мамой
спокойны за меня на небесах.
Блаженно тихое безделье,
в нём хорошо и свеже дышится,
в моей почти монашьей келье
возле дивана лень колышется.
Влился в мёртвую природу
закадычный давний друг;
Бог готовит нас к уходу,
близких душ сужая круг.
Уж ни одна колода карт
с цыганкой наравне
совокупительный азарт
не нагадает мне.
Во время Страшного суда
надеюсь я не унывать,
а посмотрев туда-сюда,
родным и близким покивать.
По жизни много раз терпя убытки,
я волосы не рву при каждом бедствии:
судьба не разоряет нас до нитки,
а часть и компенсирует впоследствии.
Мы живём в густой бурлящей каше,
мало что в ней толком разумея;
многие моменты жизни нашей
мы поймём не здесь весьма позднее.
В нас часто состояние тревожности,
мы чувствуем её немую речь,
она бормочет нам о безнадёжности
себя предохранить и уберечь.
Такого у судьбы я не просил
и горечи своей не утаю:
не только для работы нету сил —
я даже отдыхая устаю.
Мне чтение – вроде питания,
поэтому дух мой не бедствует;
среда моего обитания
с реальностью – просто соседствует.
Весьма кудряво мы живём,
и нету привкуса плачевности,
но годы в паспорте моём —
живая справка о никчемности.
Старение – оно отнюдь не плавное,
оно скорей как лестница большая,
оно идёт ступенями, а главное —
сознание и чувства приглушая.
Моя житейская лампада
заметно стала иссякать,
но много света и не надо,
чтоб на столе стакан сыскать.
Усохла трахалка, иссякла сочинилка,
соображалка стала уставать —
но живы мы. А в будущем училка
нас будет сквозь очки преподавать.
У слова – изобилие значений,
и многие – желанью вопреки;
храни меня, Господь, от поучений,
которыми богаты старики.
Это странное время – старение,
предисловие расставания;
изнутри раньше плыло горение,
а теперь – лишь тепло остывания.
Вчера я на могиле брата
вдруг понял очень ощутимо,
что нет у времени возврата
и всё течёт необратимо.
В руках кого сегодня палка,
кто где сегодня на коне?
Жизнь коротка, и тратить жалко
её