Обычно это делают, расширив понятие «психическое» за пределы нервного. Психика как отображение внешнего мира есть нечто большее, чем мозговой субстрат, в котором она отображается. Действительно, свеча отражается в зеркале, но разве солнечный зайчик – зеркало? Текст отображается на бумаге, но разве содержание текста идентично бумажному листу? Я. А. Пономарев, выразил это в своих работах, как попытку «понять психику как качественно своеобразную объективную реальность, не сводимую всецело к идеальному, но и не тождественную полностью нервному» [240, с.58].
Е. А. Климов, полемизируя с Г. Г. Аракеловым, писал: «Приходится наблюдать, что среди специалистов, воспитанных в духе ценностей естественных наук, все, что не объяснишь «элементами», субсистемами, либо упускается, либо полушутя-полусерьезно категоризуется «для ясности» как нечто ненаучное, «несерьезное, противоестественное», «шаманское» и пр. А оно все-таки существует» [161, с.95]. И даже является предметом психологии как науки, тем более что, согласно другой гипотезе Е. А. Климова, психологи как профессионалы, вообще произошли «от тех членов человеческого сообщества, которые когда-то слыли ведунами, колдунами, ведьмами» [162, с.371].
Однако чем же определяется эта не сводимая к нервному особая реальность? Каковы ее законы? Однако при всем качественном своеобразии это по-прежнему отражение законов внешнего мира. Потому что психика по-прежнему – отраженный образ мира, «характеристика отражения как субъективного образа объективного мира применима в качестве гносеологической характеристики общественного познания (сознания) индивида» [240, с.77]. Наряду с этим психика может рассматриваться и как «носитель отображения», т. е. можно «рассматривать психику как своеобразную модель» [240, с.85]. Модель чего? Мира? А что есть наш мир?
Если психика – отражение мира, а сам мир – многомерен, значит наше психическое также многомерно.
Обобщая развитие представлений о мироздании, Л. П. Гримак предположил, что физическим вместилищем мира является пространство. А Ньютон, разработавший основы небесной механики, в конце концов определил, что пространство (внешнее пространство) – есть реальное абсолютное существо, и что оно есть Бог. «Он находится недалеко от каждого из нас, ибо в нем мы (и все созданные вещи) живем, движемся и существуем» [по 112, с.85]. Идею божественной (или разумной) природы пространства разделяли такие известные философы, как А. Ф. Лосев, Н. А. Бердяев, П. А. Флоренский, и многие русские космисты. «В последующий период становления и развития науки все более настойчиво привлекает внимание тот факт, что почти во всех случаях, когда исследователи принимались за фундаментальное исследование сущностных свойств пространства, они раньше или позже приходили к выводу о наличии у него