Какъ будто тѣло въ тишинѣ
При блѣдной, мертвенной лунѣ
Смердя безжизненно лежитъ.
Мы всѣ умрёмъ. Не избѣжитъ
Никто сей участи, но ты
Уйдёшь въ рай дивной красоты,
Куда къ тебѣ я не приду.
Безумный! Въ видимомъ аду
Навѣкъ я заперъ самъ себя,
Но буду вѣчно жить, любя
Тебя въ безумнѣйшемъ огнѣ.
И ты не вспомнишь обо мнѣ».
«Въ чёмъ дѣло, милый? Что съ тобой? —
Дѣвица молвила. – Ты мой!
Забудь о томъ, кого любилъ.
И сладостный любовный пылъ
Ты подари мнѣ». Sлобно: «Нѣтъ!» —
Проскрежеталъ я ей въ отвѣтъ.
Я оттолкнулъ её. Тотчасъ
Услышалъ я ужасный гласъ:
«Ты зря отвергъ её. Меня
Лишилъ ты сладкаго огня».
«Кто ты?» – спросилъ я. Страшный sмѣй
Шипя, отвѣтилъ: «Асмодей.
Любовь и ревность – всё во мнѣ
Перемѣшалось. Сатанѣ
Не испытать всей глубины
Блаженства, sлобы… и вины.
Лишь мнѣ доступно это. Но
Пора тебѣ бы знать давно:
Изъ темноты шелъ тщетно ты.
Ты здѣсь, средь адской пустоты!
Забудь о жизни. Пусть Ѳанатъ
Тебѣ внушитъ забвенья хладъ».
И демонъ съ огненнымъ мечомъ
Предсталъ предъ мною, и въ плечо
Онъ мнѣ оружіе вонзилъ.
И я упалъ, лишившись силъ.
Очнулся. Вижу: въ облакахъ
Лечу я, и несётъ въ рукахъ
Меня мой призракъ безъ лица.
Святаго райскаго вѣнца
Не заслужилъ я, но небесъ
Достоинъ я вкусить и здѣсь.
Здѣсь – вѣчно меркнущій закатъ,
И былъ я несказанно радъ
Въ печали помнить о быломъ.
Теперь же я, плѣненный sломъ,
Погибъ. Такъ пусть же свысока
Глядятъ, какъ канулъ на вѣка
Я въ бездну ада! «Ты теперь
Готовься, другъ! Открыта дверь
Намъ въ бездну боли. Пусть же рвётъ
Твоё сознанье острый лёдъ!» —
Сказалъ носитель мой, и вмигъ
Съ небесъ низвергъ меня – и крикъ
Услышалъ дикій я, и смѣхъ,
И гласъ, что звалъ меня на грѣхъ,
Sѣло смердя до тошноты:
То мерзость падшей красоты
Звала меня, звала къ себѣ.
Но въ вожделѣющей мольбѣ
Не похоть я узрѣлъ, но страхъ:
Онъ отражался въ ихъ глазахъ,
Безумныхъ. Снова плачъ дѣтей —
Крикъ – тишина – и хрустъ костей —
И снова ламій жалкій смѣхъ:
Огромный на виду у всѣхъ
Стоялъ изъ мѣди исполинъ,
Огнёмъ безжалостнымъ палимъ,
Онъ длинный вытянулъ языкъ,
На нёмъ – младенецъ. Дикій крикъ
Раздался вновь, съ нимъ – ламій плачъ
И смѣхъ. И снова съѣлъ палачъ
Младенца бѣднаго. Ну вотъ
Для ламій вновь насталъ черёдъ
Рожать младенцевъ въ эту пасть,
Въ которой суждено пропасть
Несчастнымъ. «Человѣче, знай,
Для