Сардинец запустил саблей в стену с такой злостью, что лезвие разлетелось на мелкие осколки.
Кисуры окружили троицу, не решаясь все же приблизиться к Рокко, чтобы вплотную не познакомиться с его могучими кулаками.
– Уведите их с глаз долой, – приказал еще не пришедший в себя визирь. – Это какие-то шайтаны, исторгнутые преисподней.
– Да-да, и другие шайтаны свернут тебе шею, если с наших голов упадет хоть волосок, – пригрозил маркиз.
– Прочь! Прочь отсюда! – взвизгнул дрожащий визирь.
– Мы уйдем, – прогудел Рокко. – Но клянусь, тому, кто попытается меня связать, не поздоровится.
Всю троицу под дулами револьверов и мушкетов вывели из зала.
Они прошли длинной галереей с мавританскими колоннами и широкими окнами, выходящими в сад. Кисуры отперли массивную дверь, обитую железом, и втолкнули друзей внутрь.
За дверью оказалась комната с куполообразным потолком и облицованными камнем стенами. Свет проникал в окошко настолько узкое, что в него не протиснулся бы и кот. Мало того, его перегородили двумя толстыми железными прутами. Обстановка была спартанской: три ветхих ангареба да два огромных кувшина с водой.
– Вот это тюрьма так тюрьма! – воскликнул де Сартен. – Ни взорвать, ни решетку перепилить. Визирь постарался, чтобы мы не сбежали.
– Не скажите, маркиз, – покачал головой Рокко. – Решетку можно согнуть и вырвать.
– Ну а потом? – скептически спросил Бен.
– Расширить отверстие.
Сардинец схватил его одной рукой, поднял за шкирку и швырнул прямо в толпу нападающих.
– У нас нет ни долота, ни молотка, мой бравый Рокко, – вздохнул маркиз.
– О, если бы мы только смогли отодрать эту каменную облицовку!
– Увы, дружище, нам остается ждать чуда.
– На что вы надеетесь? – спросил Бен.
– На вашу сестрицу и Эль-Хагара. Уверен, они не бросят нас в беде.
– Что они смогут противопоставить султанской страже? – грустно сказал Бен. – Да, Эстер попытается нас вызволить. Попробует подкупить придворных, тюремщиков, может, даже самого визиря, денег ей хватит. Но я сомневаюсь в успехе. Как и мы, она для них – «неверная» и, если ее разоблачат, погибнет.
– Тем не менее я не отчаиваюсь. Мое сердце говорит мне, что они о нас помнят.
– Прежде чем дать себя прикончить, я задам кисурам перцу, – пробасил сардинец.
– Они все равно тебя обезглавят, – заметил Бен.
– Дьявол! Так не годится.
– Тогда действуй, Рокко, – предложил де Сартен.
– Слушаюсь, хозяин.
– Давай-давай.
– Для начала я вырву железные пруты. Они тяжелые, длинные, ими мы сможем проломить башки кисурам.
– Но железяки, похоже, сидят крепко.
– Мои руки тоже крепки.
Сардинец подошел к окну, схватился за прутья и попытался их вырвать.
– Не поддаются, – нимало не смутившись,