– Все это было бы так, как ты говоришь, если бы я не могла сравнивать его с другими мальчиками. – Лицо ее стало строгим: она вошла в образ матери, отягощенной бременем ответственности.
– Может быть, он развивается чуть раньше своих ровесников? Может быть, другие мальчики до него просто не доросли?
– Инда, да его со дня на день выгонят из школы! Не думаю, что всех его ровесников ждет та же участь!
– Он плохо учится?
– В том-то и дело! Он учится очень хорошо. Почти отлично. И это тоже меня настораживает!
– Тогда за что его можно отчислить из школы? Неужели за те шалости, о которых ты мне писала?
– Инда, это не просто шалости.
– Мне кажется, ты драматизируешь. Где он учится? Надеюсь, не в статском корпусе?
– Нет, конечно нет! Я была против закрытых учебных заведений, они плохо влияют на детей. Мы с Йерой выбрали Классическую академическую школу при университете. Там очень высокий уровень преподавания и при этом ограничены телесные наказания. Йера же никогда не наказывал Йоку, он считает, что человек должен понимать человеческий язык. Он считает, только так можно вырастить уважающего себя человека. Я всегда с ним соглашалась, но теперь мне кажется, что мы перегнули палку в другую сторону…
– Брось, перегнуть палку в другую сторону очень трудно! – улыбнулся Инда. – Нельзя уважать себя слишком сильно.
– Но он не уважает никого! Он ни во что не ставит учителей и нас с Йерой, он никого не боится и никого не слушает!
Ах, какая чушь! Неужели Инда ошибся в своих предчувствиях? Неужели беда только в том, что Йока Йелен имеет плохие отметки по поведению?
– По-моему, это прекрасно. Ты, наверное, плохо представляешь себе школу для мальчиков. Если бы я никого не боялся и ни во что не ставил учителей, я бы обязательно стал верховодом. В школе для девочек, полагаю, в цене другие добродетели?
– Йера твердит мне то же самое, – смешалась Ясна.
– Вот видишь, значит, в моих словах есть доля истины.
– Но почему тогда учителя не разделяют вашего восторга? Почему нам все время угрожают отчислением?
– Я думаю, учителя сильно преувеличивают свое желание выгнать мальчика. Меня, помнится, тоже пугали отчислением. А кого не пугали? Если в Славлене есть хоть один человек, которому не угрожало отчисление из школы, то это самый ничтожный из неудачников.
Инда не стал пояснять, что элитные школы с их жесткой дисциплиной – привилегия, которую аристократия может вот-вот потерять, и в Афранской Тайничной башне уже давно ведутся споры о начале кампании за демократизацию элитного образования: полную отмену телесных наказаний, школьной формы, армейской муштры, изнуряющей физической подготовки, сокращение учебных часов на общеобразовательные дисциплины. Потому что это не только опыт ума, система знаний, позволяющая