Инда поднялся со скамейки и вышел из беседки ей навстречу, протягивая руки.
– Девочка моя, я знал, ты захочешь повидать старого Хладана сегодня же!
Он обнял ее и легко поцеловал в губы – по-товарищески, как подобает другу семьи.
– Инда, как я рада! – Ее голос, бархатный от природы, стал немного ниже и оттого показался еще более вкрадчивым, женственным. – Мне не хватало тебя! Мне так тебя не хватало!
– Я читал твои письма, – он взял ее под руку и повел в беседку. Когда-то они проводили здесь много часов, особенно на закате. Инде показалось, будто этих десяти лет не было и в помине. А ведь он приехал и для того, чтобы этот разговор состоялся, иначе он еще лет десять прожил бы у моря, предаваясь ностальгии и задыхаясь от жары. Кто знал тогда, четырнадцать лет назад, что ему придется уехать? Что ему придется бросить ее без присмотра?
– Как Йелен? Я слышал, он теперь заседает в Думе? – спросил он, чтобы как-то начать, усаживая Ясну на скамейку.
– Да, он прошел в Верхнюю палату9 от партии социал-демократов. У него теперь совсем нет времени. Надеюсь лишь на каникулы: может быть, тогда он начнет появляться дома не только по ночам. В суде он тоже очень загружен, но не хочет отдавать своих дел никому.
– Тяжело, наверное, социал-демократу в Верхней палате, а? – Хладан подмигнул ей. Судья Йера Йелен – родовитый аристократ и весьма состоятельный человек – считал своим долгом служить простому народу и выглядел белой вороной среди других аристократов. Зато пользовался уважением в обществе.
– Йера не боится трудностей, – Ясна сказала это высокопарно и с гордостью, – ради справедливости он готов жертвовать чем угодно.
Идеальная жена! Йелену сказочно повезло! Инда отвел смеющиеся глаза, чтобы Ясна не увидела издевки.
– Посмотри, какой закат, – сказал он, помолчав. – Я так давно не видел северного заката…
– Ты надолго приехал?
– Еще не знаю. Как сложатся дела. Ты, наверное, каждый день смотришь на закаты, поэтому не замечаешь. А я десять лет вижу, как солнце уходит за горы: раз – и его нет. А потом тянется бесконечный темный вечер. Там такие темные вечера!
– Ты нисколько не изменился. – Ясна улыбнулась. – Я так и не научилась понимать, когда ты шутишь, а когда говоришь всерьез!
– Я всегда шучу. И всегда говорю всерьез. Ты же знаешь, я легкомысленный. Бог может позволить себе быть легкомысленным, сентиментальным, безответственным. Все же солнце, которое опускается за лес, выглядит гораздо романтичней, чем солнце, уходящее за горы.
– Я боюсь леса. – Ясна легко