Там располагалась лаборатория. С потолком свисали гирлянды высушенных трав, на полочках стояли склянки с зельями и коробки с ингредиентами, перетертыми в порошок. Опять же книги – стопки достигали потолочных балок. А еще реторты, колбы и прочая магический хлам, без которой приличный чародей обойтись не может.
– Вирлпус, ты не видел мое снадобье?
Балимор предпринял ревизию полок и вляпался в густую паутину пополам с пылью.
Да, что и говорить, память уже не та. Два века – не шутка.
Снадобья здесь не было. Чародей вернулся в первую комнату со стойким ощущением, что поясница сейчас просто отвалится.
Вирлпус смотрел на него стеклянными глазенками. Кажется, сочувствовал.
– Что же делать? – Старик стоял и долгое время занимался тем, что чесал затылок.
Мысли о снадобье перебивались другими.
Забрался он в постель часа полтора назад и не то чтобы совсем не спал, но спал мало. Проваливаясь в забытье, Балимор видел странные образы. Видел маг и ночную тьму, и деревья, качающиеся на ветру, и дьявольских всадников, несущихся по лесной тропе.
Волшебная интуиция подсказывала, что это неспроста.
Вероятно, надо ждать гостей.
Последний посетитель, точнее, клиент, был здесь полтора месяца назад. Мельник из Чарчбиля пришел купить у Балимора мазь против бородавок и крем для морщин, который очень понадобился его супруге. Дело обычное. Мельник пробыл в доме чародея не больше десяти минут и удрал, как только расплатился. Стоило похвалить бедолагу за храбрость, учитывая, какую репутацию имели места, где поселился Балимор.
Старик добрался до окна и посмотрел в него. Без всякого толка. Стекло покрывала грязь толщиной с палец. По всем признакам, однако, ночь выдалась бурная, с ветром и зловещими тенями.
Полтора века прошло с той поры, как чародей построил здесь дом. Особенности здешнего рельефа гарантировали, что по всяким пустякам его беспокоить не будут, что вскоре подтвердилось на практике. Старое кладбище, где невесть кто похоронен, маленький, но весьма дремучий лес, болото и подозрительные на вид развалины – все это плотным кольцом окружало дом Балимора. Из внешнего мира добраться сюда можно было только по узкой дороге. Казалось бы, что такого – едь себе, следуя указателям, и не дергайся, однако далеко не каждый, даже самый храбрый туземец отваживался наведаться к чародею в гости. Видимо, сама здешняя аура приводила в ужас донельзя суеверных чарчбильцев.
Так старик и жил, ни с кем не общаясь больше часа в месяц, а то и год, и храня тайну своего прошлого.
Именем его частенько пугали детей, что ему даже льстило. Стать частью фольклора – так везет не каждому.
Бутылочка со снадобьем оказалась с характером. Когда она успела отрастить ноги, неизвестно (виновата была остаточная магия, пропитавшая дом за полтора века), но воспользовалась ими сразу, как только Балимор попытался ее взять.
С тумбочки у кровати бутылочка спрыгнула на пол и, подскакивая, словно мячик, скрылась под матрацем.