Хлок усмехнулся, подмигивая, как ему казалось, по-разбойничьи. Захотел свистнуть, но выяснилось, что этого он как раз и не может. Во всяком случае, пока, не привыкнув к другим зубам у себя во рту.
– Погнали? – спросил Дейнар, корча зверские рожи, призванные поддержать старое доброе реноме. – Чего мы тащимся как сопли по стене?
Лошадь его помчалась вперед, барабаня копытами по лесной дороге. Хлок стартовал чуть позже. Листик он не выбросил, а только сделал вид. На самом деле, спрятал его в карман платья, осторожно, словно это был дорогой подарок.
«Дурак ты, Дейнар, – подумала эльфийка, – ничего не понимаешь».
Через три минуты из леса, к тому месту, где недавно разговаривали беглецы, выехали два всадника.
– Глючит тебя и вся недолга… – проворчал Крукс, оглядевшись.
– Но я слышал, – безрадостно проныл мучающийся от сушняка разбойник по кличке Живот.
– Сейчас дам по шее! – фыркнул верзила.
Он уже поднял руку, но не ударил, а вместо того сплюнул. Плевок повис на краю лопуха, как белая гусеница.
Все кругом раздражало Крукса: листва, ветер, деревья, кусты, птахи, орущие со всех сторон. И еще этот проклятый нытик Живот. Прирезать его, что ли, и сказать, что потерялся?
Но для этого требовались немалые усилия, на которые Крукс был не способен.
Стало настолько плохо, что верзила начал подумывать о побеге. Дейнар и Хлок правильно сделали, считал он. Парню с крепкой рукой и твердым лбом всегда работа найдется. Не перевелись еще на дорогах купцы, а в городах зажиточные бюргеры.
Разбойники некоторое время тупо глазели по сторонам.
– Ни хрена здесь нет, возвращаемся к лощине. Надо взять на север, там прочешем, – сказал Крукс, поворачивая мерина.
Живот всхлипнул. Один из самых молодых в банде, он в достатке хлебнул вольной жизни и мечтал только об одном – вернуться к мамочке. И он тоже считал, что Дейнар и Хлок молодцы. По крайней мере, теперь они не будут видеть каждый день отвратную рожу Хринга и исполнять его приказы.
– Смотри в оба, – сказал Крукс через плечо.
– Ага, – отозвался Живот, скрючиваясь в седле.
«А все-таки я что-то слышал, – подумал он, – женские голос. Хотя, может, это все колдовство… Недалеко, говорят, живет страшный колдун, который режет в полнолуние в своем подвале девственниц и пьет отвар из их почек. Может, это все чары. Чур меня!»
– Я есть хочу! Я пить хочу!
Ансива предавалась страданиям все полтора часа с момента последней остановки.
– Заткнись! – огрызнулась Шэни.
– Когда приедем?
– Если будешь нудить, никогда…
– Я не виновата, что мне такое тело досталось. Блин, оно ж никогда не голодало… непривычное…
– Пожалуйся Балимору, – отозвалась эльфийка, вглядываясь в заросли.
Все здесь казалось одинаковым, у Шэни аж в глазах рябило. Мир состоял из зелени и золота – именно такими были неспешно нисходящие на лес сумерки.
– Граница