Бласт усилием воли придушил свою тревогу и тоже, под влиянием Долиха, нацепил на лицо улыбку.
Греческое население с почётом принимало их как родных: с возложением на головы почётных венков из душистых веток дикой маслины и услаждением слуха греческой музыкой. Девы в белых одеждах с греческим орнаментом танцевали для них.
Танаиды искренне гордились своим городом и с удовольствием показывали, как удобно он устроен!
Местный архонт округлыми жестами показывал ямы-хранилища с ячменем и пшеницей, просом и льном. Специальные сараи до самых камышовых крыш были заполнены мешками с сушеной рыбой. Особенно поразили гостей своими размерами рыбозасолочные ямы. И их уверили, что в соседнем Тан-Амазоне размах ещё больший!
Греки как врождённые мореходы смогли оценить по достоинству и запасы конопляной пеньки и канатов из неё. Богатый край! Обильный край! Путешествие обещало быть успешным! Особенно в части продовольствия!
– А как дело обстоит с рабами? – Бласт усиленно демонстрировал деловитость, усиленно отгоняя мысли, которым не должно быть места в его новой жизни.
– Рабы будут! – заверил их бородатый архонт, переглянувшись с другими такими же бородачами. – Договор с Тан-Амазоном уже есть!
6
Центральная площадь Тан-Аида с дорожками, аккуратно вымощенными черепками битой посуды, была предназначена, в общем-то, для торговли и городских сборов. Но сегодня здесь были накрыты столы в честь праздника и дорогих гостей. Разнообразные керамические блюда и сосуды были заполнены щедрыми дарами этой богатой земли.
Поодаль уже жарились на вертелах куски мяса, срезанные с жертвенных ягнят. На столах красовались запечённые рыбы гигантских размеров. Вкусно дышащей горой лежали свежеиспечённые хлебы. От трав, кореньев и плодов пестрило в глазах.
Гостеприимные танаиды с искренне доброжелательными лицами метались вокруг столов, только мелькали их просторные рубахи и штаны из белёного холста.
Развлекали гостей разговором хозяева поавторитетней, нарядившиеся, несмотря на жару, в короткие суконные кафтаны, украшенные золотыми и серебряными бляшками с изображением волков, по-человечьи повернувших голову. Бласт знал, что шея волка устроена так, что голову он может повернуть лишь вместе с корпусом. Эти же, отлитые в профиль, бесцеремонно смотрели прямо в глаза. Впрочем, мысль об этом он тоже счёл недолжной и, вышвырнув пинком из своей головы, с улыбкой прислушался к хозяевам.
– Наши друзья из прекрасных Афин заслуживают лучших мест! – торжественно провозгласил седовласый эллинарх, и Бласт с другом был с почётом усажен в центре на застеленные овечьими шкурами помосты.
Чёрный уродливый раб, от которого танаиды сперва шарахались, а теперь просто с осторожностью обходили, невозмутимо