Рэймонд взял свой подарок и улыбнулся. Сказал тихо, словно себе самому:
– Он вернулся. Вернулся.
Тележка стала тяжелее. Ноги зашаркали. Потек пот. Я обернулся. У их ног лежат горкой сорванные ленты, разорванная оберточная бумага. Дети переворачивают страницы, и на лицах появляются улыбки от уха до уха.
Моя миссия подходила к концу.
Но я еще не закончил. Оставался один подарок. Лизы в библиотеке не было, поэтому я вышел, повернул направо и прошел в дальний конец коридора. Палата 424. Дверь была приоткрыта, свет неяркий. Я положил руку на косяк. Я знал эту палату. Провел в ней много ночей. Много лет назад это была палата Джоди, и с тех пор в ней побывало много детей.
Я взял подарок и толкнул дверь. Лиза спала. Личико бледное. К вспотевшему лбу прилипли волосы. Рядом капельница. Щеки Лизы округлились – хороший знак для десятилетней девочки, победившей смерть. Лиза здесь дольше, чем все остальные. Всеобщая любимица. Своим присутствием она может осветить комнату. Все ее рисунки – в рамках на стенах, как и несколько фотографий, на которых она вместе с известными людьми, видевшими ее по телевизору. На столике у кровати – наполовину съеденный трехслойный торт в честь дня рождения. В уголках губ осталась глазурь. Здесь у каждого два дня рождения. День, когда ты родился. И день, когда ты становишься свободным от болезни. Она – ребенок Рождественского сочельника.
Я вошел, мои поношенные сапоги заскрипели на отполированном полу. Я встал в тени и опустил подарок на прикроватный столик, сопротивляясь желанию положить ей на лоб холодное влажное полотенце. Я нагнулся, прислушиваясь к ее дыханию. Я не был знаком с Лизой, и она меня не знала, но я знал многих таких же, как она, и видел, как она здесь растет. Видел, как у нее отрастают волосы, потом выпадают, потом снова отрастают. Возможно, все дело в ее улыбке, в том, что правый уголок ее рта поднимался чуть выше, чем левый, но именно она среди всех остальных детей напоминала мне о том, что я был когда-то живым. Я вышел из тени и тыльной стороной руки осторожно коснулся щеки Лизы. Жар спал. Когда я развернулся, чтобы уйти, она заговорила. Ее голос прерывался:
– Спасибо.
Я повернулся, и ее глаза переместились с меня на подарок у кровати и снова вернулись ко мне.
Я кивнул.
Лиза села, ее взгляд не отрывался от красной ленты. Я медленно отступил в тень.
Она сказала:
– Можно?
Я снова кивнул.
Девочка развязала ленту, осторожно развернула бумагу, чтобы не порвать ее. Она прочла название и крепко прижала книгу к себе. «Пират Пит и ненужные люди: плоский мир». Ее улыбка стала шире.
– Это моя любимая.
Я знал это. Я прошептал, сопровождая слова движением