Академия хаоса. Когда рушатся стены. Ольга Алексеевна Ярошинская

Так пусть же прочувствует – каково это, быть под опекой Кармеллы Алетт. То есть Лефой. Никак не привыкну.

      – Не надо, – испуганно взмолился он, видимо, представив, как мама отчитывает Родерика и требует не выжимать ее пасынка. – Пожалуйста. Это совершенно лишнее. Мне вовсе не тяжело.

      – Не стесняйся, – успокоила его мама, и по ее взгляду и поджатым губам я поняла – Эммет не отвертится. – Я теперь твоя мачеха и несу ответственность за тебя, милый.

      Эммет разумно поспешил ретироваться к отцу, пока не сболтнул еще что-нибудь и не влип сильнее, а мама взяла меня за руку и вздохнула.

      – Я надеялась сперва выдать замуж тебя, – призналась она. – Но все так закрутилось, и откладывать больше нельзя было…

      Она многозначительно улыбнулась, и я ахнула.

      – У тебя будет ребенок? – прошептала я, и мама кивнула, светясь от счастья.

      – Можешь себе представить? – она поправила прядь, выбившуюся из моей прически. – Видимо, дело все же было в Карлосе – оттого я не могла забеременеть так долго. А тут – хоп и готово.

      Страшное подозрение сжало мое сердце, но мама добавила:

      – Срок пока маленький. И на этот раз я абсолютно уверена, что отец ребенка – мой муж.

      – Это хорошо, – с облегчением выдохнула я.

      – Еще бы, – ухмыльнулась мама. – Кого бы ты хотела – братика или сестричку?

      – Даже не знаю, – призналась я. – Все равно. Мама, это так чудесно!

      Маленький человечек сейчас растет в животе у моей матери – настоящая магия! Сестра или брат, кто-то родной, быть может, чем-то похожий на меня, или на Эммета… Мама кивнула гостям, которые тоже хотели ее поздравить, а я отошла к столу, не в силах перестать глупо улыбаться.

      – Она тебе сказала? – понял Эммет.

      – Да, – я промокнула слезы, выступившие в уголках глаз, но спохватилась: – Мама ведь уже не очень молода.