Закуска готова: сало, чуть заплесневелая колбаса в шкурке с тафаларских приисков, а тех, кто ушёл за «ней», всё нет…. Кто-то резко стукнул, дверь открылась и вошла ладная, крепко сбитая, с засученными рукавами бабёнка. Мягкий низковатый певучий голос спросил:
–А моего тут нет ? – с пониманием глядя на стол и с недоверием на нас. Думаю: «Хороша, и чья это?» Но все молчим, или не сообразим, что ответить, ошарашенные её красотой или появлением.
–Если придёт, не давайте–убью!. Окидывает глубокой чернотой глаз и уходит.
–Такая ночью и задушить может, и не кашлянешь ! – замечает Гриша.
–У нас баба вся ровная, потому степь живём,– ни к кому не обращаясь говорит бурят. У вас гора есть, тайга есть, однако и баба разная.
–Ты деньги давал ? -прерывает его Саша.
–Однако давал, мы тоже «её» хотим.
Молчим, отводим глаза от закуски, поглядываем на дверь.
–У нас степь далеко видно, а тут стена не видно, так и баба .
– Что, так и баба?
–А ничего. Я её знай, это Маша – Петровича жена.
–Да такую и за стеной видно! – вставляет Гриша. Ты как попал в авиацию?
–Мы – комсомол, страна сказал надо –идём.
–Ком – со – мол ! А водку пьёшь.
Бурят щурит глаза, вроде как улыбается, потом уверенно говорит:
–Мера знай, честь знай.
Вдруг быстрые шаги по коридору. «Она»-говорит бурят. Я подумал, что опять Петровича жена, но распахивается дверь: розовый, с дождинками на бровях, улыбающийся Федотов! Все карманы отягощены «ею», в руке промасленный свёрток, испускающий дух, «злодей»; во второй прижимающей к сердцу ещё три бутылки, плачущие от дождя. Ни тени упрёка, осторожно берём принесённое, кто-то его раздевает, бурят подставляет стул, в стакан наливает и говорит:
–Пей за дружба !
–Только, братцы, в Военторге! – закусывая говорит Федотов. Нигде нет, зараза, а не город. И как здесь люди живут,– пустыня! Взял семь штук, на все гроши. Не давали, сказал–свадьба. Хватают, не город – пустыня !
–Степь, -поддакивает бурят.
Нас семеро, спящего не трогаем – он ворочается и дышит с остановками, как паровоз под парами. В дверной ручке заложен стул. Бурят лоснится, что –то долго нет слов «Мера знай, честь знай», может он забыл, хотя уже махнули грамм под двести. Кто-то дёргает за дверь, не успевает подбежать Максимов, стул падает. Решительно входит высокий мужчина в форме. Василь опустил бутылку под стол. Вошедший знакомится – инструктор Долгих. Ему подставляют стул, он берёт кусочек хлеба, отделил мякоти «злодея», понюхал, причмокнул:
–Ох и хорош, бродяга!-обвёл стол глазами, как-то огорчённо спросив, – Что, вся ?!
–Что Вы, товарищ, инструктор!! Есть!
И Василь, достав бутылку, льёт в стакан инструктора. Бурят, видя как стакан наполняется, говорит: «Мера знай!» Инструктор поздравляет нас с прибытием на учёбу, поднимает стакан, но, поднеся его ко рту, спрашивает: «А моя здесь случайно не была?» Дружно отвечаем, что