– Киара? – позвал Эдвард, беря за подбородок и с тревогой заглядывая в глаза. – Ты в порядке?
Качаю головой. По лицу Эдварда пробегает испуг.
– Нет? Что-то болит? Говори, где.
– Левая нога, – бормочу, сама не зная что.
Эдвард тут же кидается к моей ступне и аккуратно трогает руками за тонкую лодыжку, украшенную браслетом. Зачем я его надела? Индийский браслет совсем не сочетается с современным платьем. Какая-то ерунда лезла мне в голову.
– Перелома нет, – выдохнул с облегчением Эдвард после осмотра. – Сильно болит?
– Нет, не болит.
Эдвард удивляется.
– Ты же говорила, что болит.
– Нет, просто моя туфля. Я потеряла ее.
– Туфля? – повторяет, поднимая бровь.
Долгая пауза, в течение которой глаза Эдварда меняли свое выражение от растерянности до веселой иронии.
– Ну да, – киваю как ни в чем не бывало. – Мои любимые.
Он поднимается, и, отвернувшись, начинает хохотать до слез. Меня это почему-то ужасно злит.
– Эти туфли я купила в Индии. Таких уже и нет, – говорю недовольно.
С трудом перестав смеяться, Эвард перевел дух и посмотрел на меня.
– Подожди.
И тут же пошел обратно в заросли. Его не было пару минут, затем он вернулся, неся в руке найденную туфлю. Став на одно колено, аккуратно надел ее на мою ногу.
– Счастлива? – перевел задорный взгляд.
– Да, – вздыхаю довольно.
Еще раз хмыкнув, Эдвард снова помог подняться мне ноги.
– Думаю, нас унесло недалеко, и скоро сюда прибудут спасательные катера, не будем уходить от реки.
– Хорошо.
Солнце пекло невыносимо, нужно было найти тень. Недалеко стояла жакаранда, вся усыпанная цветами.
– Пойдем, спрячемся под ей. Там должно быть не так жарко, – предложил Эдвард, и повел меня туда.
Я легла на траву и стала смотреть, как солнце пробивается сквозь густую крону. Эдварад опустился рядом со мной на бок и облокотился на локоть, поджав колено и положив на него руку. Он смотрел на меня с обожанием, любовался мной. Я закрыла глаза. Только сейчас острота чувств начала возвращаться ко мне, наполняя все мое существо радостью, трепетом и еще каким-то невероятным чувством, тягостно-томительным, жарким, словно раскаленное солнце Индии.
–Киара, – страстно шепчет Эдвард, склоняясь к моей шее. Я боюсь открыть глаза, боюсь увидеть этот взгляд, мне страшно.
Ведет пальцем по губам, очерчивает линию подбородка, так нежно, так трепетно, что меня всю охватывает дрожь. Прижимается губами к шее.
– Киара, – выдыхает.
Открываю глаза, и вижу его лицо, так близко, что теряюсь. Смотрит на меня и тут же целует, жадно, ревниво. Сердце вырывается из груди, становится мучительно-больно, что хочется расплакаться.