Я смотрю на Эмили и не могу не признать, что она хороша собой. У нее лицо, которое, хочешь не хочешь, а рассматриваешь. Возможно, потому что не часто встречаешь таких людей. У нее огромные глаза, чуть ли не пугающе огромные, поскольку их подчеркивает отсутствие волос и жирная черная подводка.
Я бы не удивился, если бы оказалось, что в школе она была готом. Могу представить ее в черном, сидящей в углу комнаты отдыха, слушающей тяжелый металл из большого магнитофона и режущей руки по выходным.
Сегодня на ней слишком большой полосатый вязаный джемпер и джинсы, которые словно бы нарисовали на ее тонких, как палки, ногах. На фоне этих обтягивающих штанов ее большие кожаные байкерские ботинки кажутся клоунскими.
Сэм подключается к разговору.
– Можешь рассказать, почему ты здесь, Эмили? Никто не станет осуждать тебя.
Глядя на сердитые лица, я не совсем уверен в правдивости этих слов, но Сэм заметил настроение, царящее в комнате, и пытается изо всех сил исправить ситуацию.
– Может, я расскажу первым? – говорю я, поднимая руку.
Эмили смотрит на меня так, словно я только что спас ее от смертной казни.
– Ты не против, Эмили? – спрашивает Сэм.
Она кивает, и я занимаю место посередине.
– Всем привет, меня зовут Джейк, – они все отвечают мне «привет». – И как и Эмили я не знал, что у меня есть проблемы с гневом, пока не пришел сюда. Все еще не знаю, так ли это.
Это рискованная стратегия белой вороны, но я уверен, что смогу обратить ее себе на пользу. Это один из бонусов профессии учителя: я привык выступать перед большой группой людей. То, что они сердитые взрослые, а не апатичные подростки, не имеет большого значения. По крайней мере, я на это надеюсь. Успешное публичное выступление похоже на приготовление коктейля. Нужен правильный баланс уверенности, самоиронии, капля юмора и огромная порция скромности.
– Меня попросила сюда прийти жена, ну, она сказала мне прийти, а все женатые мужчины здесь знают, что нужно делать то, что тебе говорят.
И мужчины, и женщины улыбаются. Хорошее начало.
– И возможно, она права. Возможно, у меня есть проблема. Я часто сержусь.
Потому что моя жена помешана на себе, а сыну место в психбольнице.
– И да, гнев заставляет меня говорить вещи и совершать поступки, которыми я не горжусь. Я мог бы быть лучшим мужем, конечно, и, уж точно, лучшим отцом для моего сына. Ему только исполнилось шесть, и он милый, но умеет выводить из себя. Так что страдаю ли я от проблем с гневом «официально» или нет, я знаю, что могу стать лучше. Уверен, все вы поможете мне найти способ это сделать.
И в этот момент я одаряю их самой искренней улыбкой. К моему облегчению, все в комнате отвечают тем же. Кроме Эмили. Я отлично понимаю, что нужно нечто большее, чем не совсем искренняя речь, чтобы вытянуть из нее улыбку. Не