– А то! – воодушевился я словно гора с плеч. – Ты бы видел! Стрелы летели со всех концов… но ни одна не задела. Да если б не кольчуга, я был бы мёртв. Это ты спас меня от погибели!
– Радует… Теперича спокоен. Идём в избу, мороз крепчает. Негоже гостя на пороге держать… – на его лице заиграла лёгкая ухмылка, которая снова сменилась сдержанной невозмутимостью.
В "Красный угол" дозволялось пройти только по особому приглашению, потому как украшением угла являлась божница с иконками, здесь не только ели, но и возносились хвалу господу богу и решались важные моменты семейной жизни.
Живана суетилась и хлопотала по хозяйству: постелила белоснежную скатерть, праздничную, посередине поставила ендову в виде утки с ковшами и братину в форме ладьи с головой коня. В одну налила квасу, в другую мёда. По бокам расставила блины, пирог с рыбой солёной подаваемый к щам из квашеной капусты. Сестрицы спрятались за занавесью на печке, а братцы продолжали сидеть на своих местах.
С нашим появлением Войша резко вскочил с лавки, кинул быстрый взор на меня, мысленно спрашивая: "Ладно?" По моей довольной физиономии и так было ясно, тревожиться незачем.
Андимир отвесив поклон, уже доброжелательно молвил:
– Ваше благородие! Отведайте хлеб с солью!
Маменька поднесла каравай с солонкой, демонстрируя готовность отдать гостю самое дорогое, истинно ценное, что у них есть. Войша отломил ломоть, обмакнул в соль, поклонился, принял приглашение. Хозяин указал представителю знати сесть по правую руку, как самому дорогому гостю, а мне по левую. Прочитал благодарственную молитву, зачерпнул ковшом мёда, обратился:
– Так разопьём же за здравие! – отпил глоток, затем пустил ковш по кругу. Гридя с наслаждением пригубил хмельного напитка, оттёр пену с щетины, затем передал мне, как равному. И я пригубил терпкого напитка, и в то же мгновение горло обожгло, дыхание перехватило, навернулись слёзы. Родич расхохотался, одобрительно потрепал по взъерошенным волосёнкам, да так, что чуть в чашку мордой не угодил. Отец взял ложку первым, дал разрешение приступить к трапезе. После "ушного" – жидкого блюда, мы отдыхали от обильной еды, разговаривали, вот тогда-то Войша достал свёрток, с позволения принялся читать:
– Жалованная грамота князя Переяславского и Ростово-Суздальских земель, Всеволода Ярославовича. По милосердному