Хранители Ладгарда. Татьяна Носова

а от волнения ком в горле застрял. Покидать отчий дом оказалось гораздо труднее, чем я думал. Подошёл к братцам игравших на полу, потрепал по волосёнкам, дал наставления, расцеловал сестриц, посмотрел на поникшего отца. Вид у него был расстроенный.  Он не был человеком, проявлявший, а тем более показывающий слабость на людях: в минуты расставания, не удержался, обнял меня, да так, что затрещали косточки.

      – Скатертью дорожка! – пожелали нам, перед тем, как покинул отчий дом.

        Я жил в княжеском дворце в Переяславле, обучался грамоте и военному искусству. Родичи решили остаться в Колокше до весны…

      Хан Искал всё же, затаил обиду на Всеволода Ярославовича. После того как князь со свитой отправились в Ростов, половцы напали на посад и сожгли дотла суздальские земли. В метелень второго дня, следующего года, во главе с ханом Искалом, половцы совершили набег и на Переяславское княжество, спалили окрестности и ограбили близлежащие деревни, разбили рать Всеволода Ярославовича. Родичей… Я их более не видел. Никого из родни…

      Говорили, что Андимир на охоте был с мужиками в то время… мог и спастись.

      10 Глава

      Смоленск. Заговор. 1073

      Сумрак ещё боролся с рассветом, но уже видно, что проигрывал эту битву: над лесом медленно расползалось багровое зарево. Природа просыпалась, слышалось пение птиц. Белая сова продолжала сидеть на ветке, словно понимала, что говорит кузнец. Ладар изредка следил за ней: никак не мог избавиться от чувства, что видел именно эту птицу, а где, не помнил. Родя облизывал сухие, потрескавшиеся губы, вытирая рукавом испарину на лбу. В подаренных шмотках чувствовал себя  неуютно, они более подходили для холодного года, а здесь ещё и костёр разгорелся, то синим, то зелёным, то жёлтым пламенем: но он стойко терпел. Ладар слушал отца внимательно, боясь проронить слово. Вдруг рассердится… замолчит и тогда… он не узнает, что произошло далее. Отец редко откровенничал, а здесь прям душу изливал. Нет! Не мог прервать, а столь хотелось спросить. Подавшись вперёд, с жадностью внимал каждое слово, восхищаясь подвигом отца: "Кабы и я хотел совершить что-то такое, достойное восхищения! Вот бы отец и мной гордился!" Теперича Ладар не злился и не таил обиды, потому что понимал, что родичам гораздо тяжелее.

      – Тятенька! – не удержался, спросил после длительного молчания. – А броню-то воротили? Князь слово сдержал?

      – Сдержал… перед ратниками молвил… Только спустя три дня. Видно ещё испробовать желали, – не успел Андрагаст ответить, как Ладар задал следующий вопрос, мучивший  более остальных: