Несколько раз, предварительно заперев документы в сейф, Удальцов удалялся из кабинета, и тогда они с адвокатом выходили в коридор. Иногда следователь возвращался сразу, иногда отсутствовал подолгу. Всякий раз, возвращаясь, он заново задавал практически те же вопросы, на которые она уже отвечала. День склонялся к вечеру, спина разболелась так, что хоть кричи, – ее хронический сколиоз не прощал такого безобразного отношения к себе, а захваченные из дому обезболивающие таблетки уже почти не помогали. За окном давно стемнело, стрелка настенных часов перескочила за цифру «10», когда Степан Степанович наконец произнес:
– Ну, хорошо, Лисина. Ознакомьтесь с протоколом, если замечаний нет, напишите: «С моих слов записано верно, мною прочитано», –подпишите и можете быть свободны. Если понадобитесь, мы вас еще вызовем.
Вместе с адвокатом они стали читать протокол, когда распахнулась, не открылась, а именно распахнулась, словно от ураганного ветра, дверь и в комнату ворвалось нечто женоподобное – растрепанная скособоченная фурия, с выбившейся из юбки не первой свежести белой блузкой.
– Это кто у тебя, Удальцов? – хриплым голосом курильщицы осведомилась она и, не дожидаясь ответа, воскликнула: – А! Лисина собственной персоной! Ну так что же нам поведала госпожа Лисина? – и она цепкими пальцами с багрово-красными ногтями схватила листки протокола.
– Никого она, Полина Андреевна, не знает и участки не оформляла, – сказал следователь.
– Никого, значит, не знаешь, – обратилась та к Александре. – А с Аникеевым знакома?
– Нет, не знакома.
– И никогда о таком не слышала? – в ее голосе явно прозвучала насмешка.
– И никогда о таком не слышала, – твердо заявила Александра.
– Ну вот и ладушки, – словно довольная ответом произнесла та и командным, не терпящим возражений тоном, приказала следователю: – Оформляй по девяносто первой. Так же стремительно, как ворвалась, она выскочила из кабинета.
– Послушайте, причем тут девяносто первая?! – возмутился Виталий Михайлович, обращаясь к следователю. – Вы допрашивали мою доверительницу целый день, убедились, что никого из вами перечисленных людей она не знает, никаких сделок с недвижимостью не совершала, ни на одном из документов нет ее подписи. И сами всего две минуты назад предложили подписать протокол и быть свободной. Так при чем же здесь задержание?
– А что я могу поделать? – флегматично возразил Удальцов. – Вы же сами слышали – начальница приказала.
– А кто она, собственно, такая, чтобы распоряжаться?
– Майор Ганибалова, «важняк», то есть старший следователь по особо важным делам.
– Ну и что, что майор Ганибалова, ну и что, что «важняк»? – продолжал негодовать Виталий Михайлович. – Вы же сами следователь, то есть лицо процессуально независимое. Почему я должен вам напоминать прописные истины?
Защитник