– Полно вам, голубчик. Что вы так занервничали? Попрекать можно дурными связями, но никак не происхождением. Вы уж простите старика, если что, не подумав, брякнул.
Но глаза его при этой благодушной тираде блеснули таким ледяным холодом, что генерал невольно поежился и мысленно обругал себя последними словами: «Забыл, где находишься и с кем говоришь, расслабился. Тут не то, что за каждым словом – за каждым жестом следить надо». И сугубо деловым тоном продолжил:
– Полагаю, что основную вашу мысль понял верно. И поверьте, мною движут отнюдь не амбиции и тем более не чувство мести. Но для осуществления данной задачи мне понадобится определенный административный ресурс. Не помощь, на это я не рассчитываю, каждый норовит одеяло на себя перетянуть… Хотя бы чтобы не мешали.
Чем горячее генерал убеждал Патрона, что руководствуется не чувством мести, а интересами дела, тем больше его многоопытный собеседник убеждался, что сугубо личный интерес у Мингажева имеется. Впрочем, ничего предосудительного он в этом не видел, полагая, что делу не повредит, а лишь подхлестнет исполнителя к более решительным действиям.
– Действуйте, как считаете нужным. И ни о чем не беспокойтесь. Пикнуть никто не посмеет, не то чтобы помешать, – сурово пообещал Патрон. – Вы будете совершенно свободны в выборе средств. Как я уже сказал – тактические детали и подробности никого не интересует. Главное – результат. И результат поэтому должен быть стопроцентным. Каждый, у кого в голове только промелькнет мысль о том, что можно противодействовать Системе, должен знать, что последствия такого сумасбродства неизбежны.
Поняв, что разговор закончен, генерал поднялся со своего кресла и, попрощавшись кивком головы, молча вышел.
Часть первая
ДОЧЬ
«Нет, не будет счастливой Россия,
Пока женщины в тюрьмах сидят»
(Из песни)
Глава первая
Гром не грянул, и небеса не разверзлись. Просто раздался телефонный звонок. Чуть заспанный голос консьержки Анечки сообщил:
– Александра Сергеевна, к вам из милиции, – и, подчиняясь какому-то невнятному голосу, уточнила: – Из полиции.
Саша взглянула на часы – около семи утра, как-то рановато для визитов. Она, минут десять назад проснувшись, едва успела одеться, собиралась детям завтрак перед школой приготовить… А в дверь уже настойчиво звонили, в квартиру ввалились какие-то люди, много людей, человек семь-восемь, она даже точно посчитать их не могла; что-то говорили, представляли ей понятых, протягивали для ознакомления бумагу об обыске. Растерянная от всего происходящего, она просто ничего не могла понять, а в голове свербела одна только мысль: дети в школу опоздают. И, сбросив с себя оцепенение, Александра твердо