Рэв теребит свою темно-синюю манжету, потертую согласно моде. У Джо выражение лица, как у печального мультяшного животного с фермы.
– Что? – спрашиваю я.
Я знаю, они считают, будто я делаю хорошую мину при плохой игре. Однако, как ни странно, я спокойна. Красное вино «Шираз» помогает. Я нашла надежную гавань в бурном море. Это алая кожаная кабинка в пабе под названием «Лескар», вблизи «Бара охотников».
Оказывается, можно пригласить своих друзей выпить в уик-энд без предварительного предупреждения. В том случае, если двое из них вышли из кино, мучимые жаждой, а третья проводит вечер дома, сидя на диете (правда, она все равно уже слопала целый чесночный батон с сыром из «Маркс энд Спенсер»). И если к тому же ты возбуждаешь их аппетит потрясающей историей о коварной измене.
Я не смела надеяться, что этот невероятный вечер пятницы закончится в любимом месте, с моими лучшими друзьями. Однако это так, и я безмолвно возношу благодарственную молитву над свиными ребрышками.
Итак, я снова одна, у меня нет ни работы, ни денег, я живу в съемной квартире рядом с фермой личинок, с худшей соседкой в районе. Зато у меня есть друзья и красное вино.
– Ну же, Рэв, давай! – говорит Клем, и Рэв, кашлянув в кулак, сердито смотрит на нее.
– Что?
– О’кей, если никто из вас не собирается ей сказать, это сделаю я. Джорджина…
– О господи, вы ЗНАЛИ, что он встречается с другими женщинами?! – восклицаю я. Эта мысль – словно нож в спину, но не потому, что Робин это афишировал. Ведь если они держали это в тайне от меня, то этот грязный эпизод значит гораздо больше, чем того заслуживает.
– Нет, конечно, мы не знали, дуреха! – возражает Клем. – Почему бы нам тогда было не сказать тебе?
– О, не знаю, – бормочу я.
– Джорджина! – Клем со зловещим видом втягивает воздух. – Мы все считали, что Робин – мерзкий ублюдок.
– О? – говорю я. – Он вам не нравился?
Рэв снова кашлянул, а Джо уставилась в свой стакан с сидром.
– «Не нравился» – это слабо сказано. Мы его терпеть не могли.
– Клем! – вмешивается в разговор Рэв. – Черт возьми, она только что застукала его в постели с другой.
– Ну я же говорю – ублюдок!
После нескольких минут напряженного молчания я начинаю хохотать. Друзья растерянно смотрят на меня, потом тоже начинают смеяться.
– Я думала, ты зальешься слезами и стукнешь меня, – говорит Клем.
– Мне хочется стукнуть себя, – отвечаю я.
Джо кладет ладонь на мою руку.
– Но это, конечно, ужасно для тебя. Мне жаль, что так случилось.
Я глажу ее руку.
– Скатертью дорога.
– Он действительно утверждает, что у вас свободные отношения? – спрашивает Клем, и ее безупречные ярко-красные губы кривятся от отвращения. Она одевается, как член «Палп»[26], даже еще лучше. С головы до ног в винтаже, крашеные рыжие волосы коротко подстрижены. Клем очень острая и резкая – и внешне, и по характеру.
– Он