И я подчиняюсь, почему бы и нет?
Провожу руками по хрупким плечам, и ее жесткое мужское платье ползет вниз с треском.
Лари только ахает слабо и пытается прикрыться, вернуть на место свою одежду, но я убираю ее ладони, силой припечатываю их по бокам, затем перехватываю одной рукой сзади, чуть выгибая в талии, придвигая ее еще ближе к себе.
Смотрю внимательно в глаза, где уже нет черной ведьмовской глубины, а есть паника и отчаяние.
Вкусные эмоции, моему хищнику нравятся, на то он и хищник, чтоб упиваться беспомощностью жертвы…
Глава 4
– Послушайте… Послушайте… – она облизывает губы, этим невольным движением лишний раз подтверждая свои слова о собственной невинности… Или, наоборот, о серьезной опытности. Но не думаю, что последнее, иначе это было бы слишком… И означало, что у меня серьезные проблемы. – Но… Не так сразу… Я не готова сейчас, я не рассчитывала… В конце концов, я просто не могу! Меня хватятся!
Она трепыхается в моих лапах, беспомощно и слабо, словно разом потеряв волю к борьбе, и тем самым еще сильнее заводит волка, теряющего уже последнее терпение. Добыча так близко, так рядом!
И такое смешное сопротивление! Вкусно же до безумия!
– Миледи, – шепчу я, уже не заботясь о том, чтоб убрать из голоса голодный разбойный хрип, жадно вдыхаю нарастающий аромат страха, – не пи… не говорите ерунды. Вы прекрасно знали, чем закончится сегодняшняя наша встреча. Не стоит оттягивать неизбежное…
Говоря все это, я ее методично и неотвратимо подталкиваю к кровати, по пути лишая верхней одежды. У меня большой опыт в раздевании женщин, и обескураженная аристократочка даже не понимает, когда успевает потерять свой мужской камзол, рубашку и пояс с брюк.
На светлом покрывале ее волосы смотрятся черными змеями, практически живыми существами, готовыми опутать, заманить в свои сети. Кожа бледная, без румянца, ни кровинки на лице. Только губы красные, яркие, манят взгляд. И глаза черные, бездонные. В темноте комнаты, на контрасте, это безумно красиво и так же безумно настораживает… Слишком красивая, слишком. Не бывают простые аристократки такими… Где-то подвох тут…
И в другое время я бы этот вопрос как следует обдумал, но сейчас… Сейчас не могу.
Она подо мной лежит, дышит тяжело, грудь в разрезе грубой мужской рубашки белая-белая, тяжелая даже на вид. Хочется распахнуть и попробовать на вкус. Обязательно это сделаю.
И скоро.
– Я… Я… – она упирается опять ладонями мне в грудь, в голосе уже истерика… А мне это начинает надоедать.
Мне хочется качественно поиграть сегодня ночью, снять напряжение безумного дня, а не мучить силой истерично всхлипывающую женщину.
Потому я прибегаю к последнему аргументу, если уж это не поможет, тогда… Тогда пусть идет отсюда к своей наставнице, в свой монастырь или откуда она там взялась на мою голову. Я – не благородный рыцарь, чтоб просто так впрягаться в ярмо ради прекрасных глаз и