Володя. Мог бы и выучить.
Рюрик. Русские нелюбопытны.
Володя (зловеще). Цирк.
Рюрик. Я сначала евреем хотел. Как Ленька Морозов. Но у того справка была, а у меня ничего не было. Я, знаешь, придумал как? Я… ты смеяться будешь, когда узнаешь, кто я. Я… (Ждет реакции.) Знаешь, кто я?
Не знает.
Не знаешь. Я – берендей.
Володя с показным равнодушием отворачивается в сторону.
С показной заинтересованностью что-то высматривает вдалеке.
Берендей. Тут гастроли были. «Снегурочка» шла, Римского-Корсакова, и все газеты писали… Успех феноменальный. Триумф. А мне программка попалась, рекламная… Я с этой программкой и предъявился. Показал. Ткнул пальцем, а там одни берендеи… Царь Берендей, царство берендеев… Одни берендеи… Я и сказал, что я берендей. Они поверили.
Володя (не выдержав). Врешь.
Рюрик (серьезно). Володя, я – берендей. Настоящий берендей. Честное слово, Володька. Они меня так и зарегистрировали.
Володя. Без документов?
Рюрик. У меня паспорт был, еще наш, старый. Я показал, там «русский» стоит. А это что значит? Значит, дискриминация. Всех берендеев записали русскими.
Володя. Врешь.
Рюрик. Еще в XIII веке. Я правду сказал.
Володя. Врешь, что поверили.
Рюрик. А здесь человеку верят, Володя. Здесь уважают права человека.
Володя. Ну ты и скотина.
Рюрик. А может, я действительно берендей? Вот ты, например, ты что, свою родословную до XIII века прослеживаешь? Ты ведь не знаешь, кто ты… Может, ты тоже берендей. Оба берендеи.
Володя встает, идет, останавливается, стоит, думает…
Володя (недоверчиво). И что дальше?
Рюрик. Дальше. Приписали меня к Энсу, городок маленький, чистенький, симпатичный такой, весь в зелени утопает, увидишь… Дали комнату мне, не очень большую, но уютную. Вполне. С удобствами. Шкаф, стол, два дивана, один твой будет… Холодильник, окно в сад… Мне больше и не надо. Пока. В домике у нас три комнаты, в двух других албанцы живут… четырнадцать человек, семья такая, отец землекопом работает… Но они через коридор… А я отдельно… Птицы поют в саду. В речке рядом форель.
Володя. Ты сволочь, Рюрик.
Рюрик. К двенадцати часам нам привозят обед. В специальной машине. По графику. Статус у меня. Государство заботится.
Володя. Что же твое государство… в это самое не заглянуло… в энциклопедию?
Рюрик. В какую энциклопедию, Володя? Что ты за энциклопедист такой? Я тебе говорю, здесь о человеке заботятся. Здесь человеку верят, а не энциклопедии. Да меня тут все за берендея принимают, все! Тут в Энсе профессор живет, славист. Господин Град. Я с ним познакомился, он русским владеет… И выпить не дурак. Это только у вас думают, что здесь не пьют. Такие, как ты. А здесь еще как выпить могут. Мы с ним о литературе разговаривали. Он говорит: «А! Берендей! Знаю, знаю, берендей!.. Островский… Снегурочка…» Он меня за берендея признал. Славист! За русского берендея. А ты ругаешься. Я уже в научных